Вера и Марина Воробей - Такая разная любовь

Всех ее подруг этот поступок восхитил. «У тебя появился рыцарь без страха и упрека в сверкающих доспехах», – говорили они. Ира не возражала. Илья был необыкновенным парнем, ей невероятно повезло, что однажды он выбрал ее, отнюдь не красавицу.

Было время, когда Ира всерьез переживала по поводу своей заурядной внешности. Но однажды она вдруг поняла прописную истину, без конца приводимую в журналах и умных книжках: надо любить себя такой, какая ты есть, – в этом залог счастья, успеха и душевного спокойствия. И тогда она внушила себе, нет, не внушила, а приняла как аксиому, что, если природа создала ее именно такой, какой она видит себя в зеркале, значит, в этом и был ее великий замысел. С тех пор все изменилось. Ее даже перестала волновать грассирующая «р». Она решила, что в этом есть неповторимый шарм. Но она до сих пор не могла понять: что привлекательного нашел в ней Илья?

…Ира увлеклась тенями, сменив карандаш на более твердый. Где-то в стороне она улавливала посторонние шорохи, звуки, слышала, как Алла Генриховна подходит к другим ученикам, дает советы, что-то поправляет.

– Ты не подумала, как эта линия поведет себя дальше?.. – внезапно раздалось над ее ухом. – Приглядись, она же у тебя за горизонт выходит, а где пространство движений, которое ты так любишь?.. Что с тобой, Ирочка? – обеспокоенно всплеснула руками Алла Генриховна, наклонившись к ее мольберту.

Ира разнервничалась. Теперь она и сама видела, что все не так. Илья руководил всеми ее мыслями, не рисунок, не фантазия, а он… Она потянулась к листу, чтобы сорвать его и начать заново.

– Ну вот, только этого мне не хватало! – удержала ее преподавательница, а потом внимательно присмотрелась к ней: – У тебя неприятности?

Ира неопределенно пожала плечами. У кого их сейчас нет, этих неприятностей?

– Попробуй исправить эскиз, у тебя еще есть время.

После занятий Алла Генриховна задержала Иру. Закурив одну из своих длинных сигарет в мундштуке, она спросила:

– Откуда такая непозволительная рассеянность в последнее время, Ирочка?

Девушка засмущалась, покраснела.

– Мне иногда хочется все бросить, – вырвалось у нее. – Кажется, все не так и не то. И что из меня никогда не выйдет толку!

Алла Генриховна усмехнулась:

– Знакомое чувство, девочка моя. Это муки творчества. Самые прекрасные муки на свете после мук любви.

Ира незаметно покосилась на Аллу Генриховну – догадалась.

– А вообще-то, запомни, в будущем пригодится: «Сомнение – это вечный спутник таланта, а самоуверенность – всего лишь попутчик посредственности». И то, что ты сомневаешься, – это на самом деле замечательно. Без этого мятежного состояния души никогда ничего путного не получится. Но только не нужно забывать о воле. «Сильные волей не колеблются. Они обливаются потом, но доводят дело до конца!» – сказал один писатель по имени Жюль Ренар. Вот ты сегодня довела дело до конца, и твой закат, и твой самолет, уносящийся вдаль, оказались прекрасным воплощением твоих мыслей и чувств. Кстати, ты не передумала насчет архитектурного? У тебя хорошие шансы поступить в полиграфический, во ВГИК, в анимационную школу. Как видишь, выбор большой.

– У меня еще много времени, чтобы принять решение, – откликнулась Ира, довольная тем, что ее старания не остались незамеченными. – Я недавно слышала, что есть такое направление – архитектурная живопись. Мне показалось, это интересно.

– Что ж, – задумчиво отозвалась Алла Генриховна, поглядывая на мерцающий огонек сигареты. – Очень может быть. Ну, иди, девочка, уже поздно.

Ира пришла домой в начале девятого.

– Дочка, пляши! – выбежала ей навстречу сияющая мама, помахивая прямоугольным конвертом.

Ира взвизгнула, выхватила письмо и бросилась в свою комнату.

– Разденься, глупая! – крикнула мама, отправляясь на кухню греть ужин.

Ира сбросила на бегу куртку, шапку, нетерпеливо вскрыла конверт. Сердце трепыхалось, как крылья бабочки. Из конверта выпала фотография. Ира подняла, посмотрела и обмерла. На снимке был Илья, но не один. С одной стороны от него стоял невысокий темноволосый парень в яркой спортивной куртке, за ним блондин, а с другой стороны, в непозволительной близости от Ильи, стояла симпатичная темноволосая девушка с длинными волнистыми волосами. Она улыбалась Илье, он улыбался в объектив и, кажется, не замечал ее улыбки.

Ира развернула листок, испещренный ровным почерком.

«Привет, Ириш! Извини, что задержался с ответом, сама понимаешь, скоро сессия, дел по горло. Я ведь к тому же не очень хорошо говорю на итальянском, приходится дополнительно заниматься. Кажется, я об этом писал? Но не грех напомнить еще раз, чтобы ты не обижалась. Зато это письмо ты получишь с опережением. Один знакомый парень летит в Москву, и я попросил его поработать почтальоном.