Вера и Марина Воробей - Такая разная любовь

– На уколы! – разнеслось эхом по длинному коридору.

Ире навстречу потянулись больные к процедурному кабинету. Ира как раз проходила мимо него. Дверь была приоткрыта.

– Пойду душке Егорушке укольчик сделаю.

– Куда, Кудрявцева?! – рявкнули в ответ. – Моя очередь!

– У тебя и здесь работы хватает.

Ира развеселилась. Две молоденькие медсестры прямо-таки борются за право уколоть Егора. Она решила подождать в кресле в холле, пока блондинка в неприлично коротком халате выйдет из палаты, и потом уже его навестить. Ее план раскрыли.

– Девушка, а вы к кому в столь неурочное время? – спросила та самая блондинка, заприметив Иру, маскирующуюся среди широких листьев фикуса.

– Я к Егору Тарасову. Я на минутку. – Ира подкупающе улыбнулась, выходя на свет. – Только скажу ему два слова и тут же уйду.

– У нас определенные часы посещения. Для вашего же удобства расписание на двери висит. Вы что, читать не умеете?

– Умею. Но тут такой случай… – Ира напомнила себе, что нужно быть вежливой. И подумала: если здесь порядки нестрогие, как сказала ей медсестра в хирургии, то какие же драконовские там?

– Ничего не знаю, – настаивала на своем блондинка. – Придется вам заглянуть к нему после пяти. Но если это что-то срочное, вы можете сказать мне, я ему передам.

– Нет, не могу: это личное.

Блондинка вздернула брови:

– А вы ему кто будете? – Осененная неправильной догадкой, она оглядела Иру сверху вниз и снизу вверх. – Может быть, родственница или подружка?

– Нет, я всего лишь знакомая. Мы учились в одной школе.

– Правда? – Глаза у блондинки аж по всему лицу забегали. – Так ты его хорошо знаешь? – Она моментально перешла на «ты».

– Ну-у… – неопределенно отозвалась Ира.

– Пойдем в ординаторскую. Я тебя чаем угощу, поговорим.

– Мне к Егору надо, – напомнила Ира.

– Не получится, у него сейчас консилиум собирается.

Консилиум! Ира обо всем забыла и пошла вслед за блондинкой.

– Тебя как зовут?

– Ира Дмитриева.

– А меня – Лариса.

Лариса включила электрический чайник, достала коробку зефира, конфеты.

– Вот живем. Родственники сладким задарили, через пару лет в дверь не влезешь. – Она провела рукой по округлому бедру.

– А почему у Егора консилиум? – спросила Ира, чувствуя, что внутри холодеет. Опять ей капельница вспомнилась.

– Будут решать, оперировать или нет. Его отец какого-то светилу пригласил. Они с минуты на минуту подъедут. Так что, сама понимаешь, к Егору никак нельзя. А правду говорят, что отец Егора что-то в генетике открыл и его на Нобелевскую премию хотят выдвинуть?

Ира понятия об этом не имела, и ее это совершенно не интересовало.

– Ларис, а что с Егором случилось?

– А ты не знаешь?

– Нет, подробностей не знаю. Он сказал, что в аварию попал. Я, кроме шрама на виске, ничего не разглядела.

– Шрам – ерунда, заживет. А у него постоянная девушка есть? – Лариса налила ей чай. – Бери, угощайся. Так есть?

– Не знаю. Мы с ним не друзья, чтобы обсуждать такие вещи. Мы просто учились в одной школе, а теперь Илья…

– Какой Илья?

– Ой! Это я оговорилась. Егор, конечно, Егор… Он теперь в строительном учится.

– Ну, это я и без тебя знаю, – разочарованно протянула Лариса. Стало ясно, что Ира ее надежд не оправдывает и чаем ее поить не за что. – А что он любит? Может, сладкое? Журналы какие-нибудь особенные, фильмы, музыку?

– Он баскетбол любит, – вспомнила Ира. – И еще свой мотоцикл.

– Рокер косушный! Писк! – восхитилась Лариса.

– Никакой он не рокер косушный, – обиделась Ира за Егора. – Просто гоняет на своей «ямахе», как все парни.

– Ну теперь ему об этом увлечении надолго придется забыть, если не навсегда.

– Как?

– А вот так. – Лариса откусила конфету со сливочной начинкой, облизала губы, прежде чем оглушить Иру. – У него контузия спинного мозга. Ниже пояса ничего не чувствует. – Она подмигнула Ире: – Будем надеяться, что у парня это временное явление.

– Надеяться? – У Иры почему-то пересохло горло.

– Угу! Понимаешь, сильный ушиб позвоночника повлек за собой обширный отек, – заговорила Лариса научным языком. – Опухшие ткани давят на нервы. И пока отек не спадет, врачи не могут определить характер паралича – временный он или постоянный. Если временный – месяц физиотерапии, укольчиков – и он на ногах, а если что посерьезнее…

– Что здесь происходит?! – услышала Ира грозный, почти свирепый окрик. В дверях стояла та самая медсестра, которая дежурила вчера. – Почему в ординаторской посторонние? Почему вы нарушаете врачебную этику и обсуждаете больного! – Ира наконец-то поняла, что этот крик относится не к ней. Она встала и на негнущихся ногах вышла из ординаторской. Вслед ей неслось: – Я доложу главврачу после обхода. Уверена, что тебя, Лариса, ждут большие неприятности!