Вера и Марина Воробей: Ты меня больше не любишь?

– Ну, вроде того, – неохотно отозвалась Черепашка. – Это длинная история. – Она закрыла лицо руками. – Я, можно сказать, влюбила Женьку в себя. Не специально, конечно, и не сразу… Как-то само собой вышло. Вместе работали, и все такое…

– Еще бы ему в такую девушку и не влюбиться! – с видом знатока протянул Пал Палыч.

– А потом я встретила другого человека, – продолжала Черепашка, – и честно призналась во всем Женьке. Только ведь он меня уже любил! По-настоящему, понимаете?

– А ты, значит, теперь с тем самым другим человеком ходишь? – старомодно выразился участковый, вперив в Люсю пытливый взгляд.

– Да ни с кем я не хожу, – устало отмахнулась она. – Я решила, что если уж так вышло, то не должна я быть ни с тем, ни с другим. И Женьке так и сказала…

– А теперь казнишь себя, значит, и думаешь, что он это из-за тебя… того? Так, что ли?

– Не знаю, – снова всхлипнула Люся. – Я ничего не знаю!

И тут дверь без стука распахнулась, обнаружив на пороге высокого широкоплечего парня, который даже отдаленно не был похож на своего отца. А то, что это тот самый Алешенька и есть, Люся поняла сразу. Поняла по реакции Пал Палыча. Увидев сына, тот так откровенно обрадовался, что даже присутствие в кабинете посторонней девушки, коей считала себя Люся, не остановило участкового. Отшвырнув в сторону ручку, он вскочил на ноги и, в два шага оказавшись у дверей, бросился на сына с объятиями.

– Алеша! Дорогой! – причитал милиционер. – Как быстро-то прилетел! Вот она, Черепашка твоя! Сидит!

Пал Палыч даже не пытался скрыть свою радость и, встретив слегка удивленный взгляд Люси, пояснил, смутившись:

– Мы с Алексеем вдвоем живем, без матери. Умерла она. Десять лет уж как умерла… В общем, кроме Алешеньки, никого у меня не осталось. – Пал Палычу явно нравилось произносить имя сына.

– Па! – остановил его Алеша.

– Ну не буду, не буду… – послушно зашагал на свое место участковый.

Черепашка впервые встречалась с таким открытым проявлением родительской любви. Теперь она смотрела на Пал Палыча совсем другими глазами. Тут же ей вспомнилась Татьяна Сергеевна. А ведь Женька у нее тоже единственный сын… Был! Какое ужасное слово! А ведь тут уж ничего не поделаешь! Бедная Татьяна Сергеевна! И ведь она тоже, как многие женщины, воспитывала сына без мужа, отдавая ему все душевные силы, всю любовь, на какую только способно материнское сердце. Не желая того, Люся вспомнила и свою маму. Что бы с той было, если бы с Черепашкой что-то случилось?! Подумать страшно!..

– Проводи, Алешенька, девушку до дома. И не приставай к ней с расспросами, понял? Я дома тебе все объясню.

Высокий и широкоплечий, как уже было сказано, Алеша имел правильные, почти идеальные черты лица. Люсе еще не приходилось встречать людей с такими лицами. Разве что на обложках модных журналов. Густые светлые, цвета спелой пшеницы волосы удивительным образом контрастировали с карими, обрамленными пушистыми черными ресницами глазами. А изломанные, четко очерченные брови подчеркивали и оттеняли правильную форму узкого носа. Губы Алеши казались нарисованными на смуглом, со слегка впалыми щеками лице, настолько они были яркими. А скулы несколько выдавались вперед, что придавало лицу парня какую-то сдержанную мужественность.

Словом, если бы Люся не была сейчас в таком жутком состоянии, она наверняка влюбилась бы в Алешу с первого взгляда, потому что в такого парня просто невозможно было не влюбиться. «Наверное, он похож на мать», – все же подумала Люся, с удивлением переводя взгляд с отца на сына. Низкорослый и полный Пал Палыч с его грубыми и не очень выразительными чертами лица казался по сравнению с Алешей слепленным из другого теста.

– Да, – улыбнулся Пал Палыч, прочитав Люсины мысли. – Алешенька – копия Наденьки. Просто копия, – добавил он, поправляя милицейскую фуражку. – Красивый у меня хлопец.

– Ты на отца не сердись, – мягким, бархатистым голосом произнес Алеша, когда они с Люсей вышли на улицу. – Он добрый, только очень уж сильно меня любит.

Люся пожала плечами. Ей совсем не хотелось поддерживать беседу.

– А ты молодец… Круто работаешь.

– В смысле? – подняла на парня непонимающий взгляд Черепашка.

– Ну, в смысле, передачу ведешь здорово, – последовал несколько смущенный ответ.

– А-а-а, – рассеянно протянула Черепашка. – Спасибо.

Наступила пауза. Два незнакомых человека просто шагали рядом, плечо к плечу.

– Ну все, – с облегчением вздохнула Черепашка, поднимая на Алешу заплаканные глаза. – Пришли. Это мой дом.