Джанет Дейли - Золотой мираж

– Он был мало похож на нынешний. После второй мировой войны кирпичный фасад был выкрашен белой краской, наличники сделаны голубыми. Мы называли его домом с голубыми бровями, – вспомнила Кит. – Он был тогда невзрачен на вид, сильно обветшал. Постоянно кто-то требовал снести его за ненадобностью. И тем не менее бар в «Джероме» пользовался неизменной популярностью у лыжников и туристов. Не посетить его, побывав в Аспене, казалось невозможным. Особенно его главный зал со стойкой. Был здесь еще особый, совсем небольшой зал для дам. Правда, туда заходить дамам не рекомендовалось общественным мнением, но многие все же отваживались.

– Это что еще за затея? – нахмурившись, полюбопытствовал Чип, поправляя очки.

– Еще в 1860-х к отелю был пристроен небольшой зал, куда разрешалось заходить дамам, не имевшим кавалеров, выпить чашечку чая или что-нибудь покрепче...

– Как демократично, – съязвила Пола.

– По тем временам – да, – серьезно пояснила Кит и посмотрела на красивое старинное здание отеля, к которому они подъезжали. – Все время ходили разговоры, что его вот-вот снесут. Я рада, что этого не случилось.

Кирпич, очищенный от ненужной штукатурки, приобрел свой благородный терракотовый цвет. Дом, гордо возвышающийся на перекрестке Главной улицы и улицы Милл, был своеобразным символом славного прошлого Аспена, как, впрочем, и многообещающего будущего.

К подъезду отеля то и дело подкатывали не только «мерседесы» и роскошные лимузины многих других марок, но и вездеходы местных состоятельных фермеров. Благотворительный бал привлек самую разношерстную публику. Когда их лимузин пристроился к длинному ряду машин, Кит снова представила себе прошлое отеля, пик его славы. После того, как в нем появились лифт, горячая вода и отличная французская кухня, отель пережил свое новое рождение. Богачи из восточных штатов, новоиспеченные железнодорожные магнаты, серебряные короли, европейская знать подкатывали к его подъезду в каретах и колясках. Толпы зевак ждали на тротуарах, чтобы поглазеть на гостей во фраках и цилиндрах и на дам в кринолинах с обнаженными плечами.

По сути, сейчас здесь внешне не так уж много изменений.

Швейцар в ливрее помог Кит выйти из машины. Она взяла Джона под руку, и охранник быстро повел их к двери.

– Эй, Джон! – крикнул кто-то из толпы.

Кит оглянулась, и мгновенная вспышка ослепила ее. Вездесущие репортеры приступили к своим обязанностям. Охранник Джона тут же потеснил их.

– Да ну же, Джон. Еще один снимок вместе с мисс Мастерс, – сопротивлялся бородач с фотоаппаратом, продолжая щелкать затвором, несмотря на энергичные действия охранника.

Джон, не обращая внимания на просьбы репортеров, решительно втолкнул Кит в раскрытую дверь вестибюля.

Войдя, Кит ладонями прикрыла ослепленные фотовспышкой глаза.

– У меня до сих пор темно в глазах, – пожаловалась она. – Репортеры везде одинаковы, даже у нас в Аспене.

– Мусор – везде мусор, – согласился Джон.

Кит улыбнулась такому сравнению.

– Довольно метко сказано.

– И к месту, не так ли? – улыбнулся Джон. В эту минуту к ним наконец присоединились Чип и Пола.

Бальный зал со сверкающим паркетом и золотыми обоями был полон, играла музыка. Вокруг все сияло – и крытые столы, и хрустальные бокалы с шампанским, драгоценные украшения. Воздух был пропитан ароматом духов и живых цветов.

Джон привычным взглядом окинул общество. Официанты в черном сновали с подносами в руках, угощая гостей шампанским, охлажденной водкой «Столичная» и тартинками с балыком и икрой.

Иронично скривив губы, Джон наметанным глазом заметил большое количество охраны. Кто-то бросался в глаза сразу, ибо был груб и толст, а кто-то, прячась за неприметной наружностью, сливался с толпой. Их присутствие более никого не удивляло и воспринималось с удовлетворением, как должное. Охранники были таким же непременным атрибутом светских сборищ знати, как легко появлявшиеся из карманов наручники. Предназначаемые для других, они многим казались символом безопасности. Во всяком случае, знамением времени.

Джон с философским скептицизмом изучал лица тех, кто, заплатив свою тысячу долларов, пришел сюда поесть, выпить, потанцевать, быть запечатленным за этим занятием на фото вездесущими представителями прессы. С кем-то из присутствующих он был просто знаком. Кого-то знал хорошо: Мосбахеров, Бассов, Мердоков, Филдов, Никольсонов. Здесь были и его друзья Фонад и Тернер. Элиту богатых, знаменитых и могущественных разбавляла некая толика представителей местной знати. Фоторепортеры светской хроники скрупулезно фиксировали в деталях наряды от известных модельеров.