Джанет Дейли - Золотой мираж

Отец Кит любил повторять, что ни у кого не видел таких красивых волос. А ей всегда хотелось коснуться их и убедиться, такие ли они шелковистые, какими кажутся.

– Как мало мы касались друг друга, мама, как мало знаем, что такое близость. Я любила взбираться на колени отца, сидеть на подлокотнике его кресла, когда он отдыхал. Его руки всегда были открыты для меня. – Пальцы Кит перестали гладить волосы матери. – Да, я была папина дочка, ты всегда напоминала мне об этом.

Эти слова и эта сцена навсегда остались в воспоминаниях детства. Кит видела мать, стоявшую у подножия лестницы в их доме вблизи Аспена. Она смотрела на шестнадцатилетнюю Кит, только что заявившую, что она остается с отцом. Кит отказалась ехать с матерью в Лос-Анджелес после развода родителей. Это был единственный случай, когда ее мать выразила какие-то сильные чувства.

– Я ничуть не удивлена, – сказала она тогда, отчужденно и с горечью. – Ты никогда не была моей дочерью. Только его.

Вспомнив это, Кит грустно вздохнула.

– После этого у нас не было возможности объясниться, мама, не так ли? Я обидела тебя, оставшись с отцом. Но я была нужна ему, а тебе, кажется, тогда никто не был нужен. Мне хотелось сделать тебе так же больно, как ты сделала мне.

Она коснулась гладкого лба матери, заглянула в погасшие глаза, которые когда-то смотрели на нее спокойно и строго.

– Ты была права, мама. У нас никогда не было ничего общего. Нам трудно было говорить друг с другом, найти то, что нас обеих могло интересовать. После развода мы стали относиться друг к другу с такой вежливостью, какая бывает только между безразличными и чужими людьми. Мы выбирали самые общие и безопасные темы для разговоров – о погоде, театре, телевизионных передачах, ресторанах и соседях. Я не знала, какая ты, что ты чувствовала, о чем думала. Ты была мне матерью, но я не знала тебя. – Голос Кит упал до шепота: – И что самое ужасное – не стремилась узнать.

Если бы.. . Эти слова всегда будут преследовать ее.

– О, цветы! – воскликнула Пола, входя в спальню, и направилась прямо к изящному столику, где легонько коснулась алым ногтем лепестков белых тюльпанов в кобальтовой вазе. – Я не спрашиваю, почему в твоей спальне есть цветы, а в моей нет. Я и без того знаю.

Кит, все еще во власти воспоминаний, непонимающе посмотрела на нее и только тогда увидела букет оранжерейных белых тюльпанов на столике. Почему она не заметила этого раньше?

– Конечно, это дело рук Джона, – сказала Кит, нагнувшись и вдохнув еле слышный запах цветов. – Он знает, что я неравнодушна к цветам.

– А он неравнодушен к тебе, – съязвила Пола и посмотрела на нее понимающим взглядом.

Кит улыбнулась.

– Знаешь, мне все труднее становится предвидеть, что он сделает, – призналась она.

– Не мешай ему.

– Если я не ошибаюсь, – Кит склонила голову набок и вопросительно подняла бровь, – ты первая предупредила меня о его вероломстве, о том, что каждую свою партнершу он делает любовницей, а после съемок бросает.

– Я просто хотела, чтобы ты реально смотрела на вещи, – пожав плечами, ответила Пола.

– Мне кажется, я всегда это делаю. – Кит вдруг нервно заходила по комнате, временами останавливаясь перед какой-либо вещью и разглядывая ее. – Я давно знаю, что полюбить отнюдь не означает, что тебе ответят взаимностью. В этом я реалистка.

Она остановилась в открытых дверях террасы и вспомнила Беннона – как он бросил ее девять лет назад.

– Господи, Кит, ты говоришь так, будто у тебя были десятки любовников! – воскликнула Пола из другого конца комнаты. Кит с удивлением посмотрела на рыжеволосую Полу, такую эффектную в белом мохеровом кресле. – Скажи, сколько их у тебя было? Один, два, три? Я не поверю, что больше, – уверенно заявила она. – Работающей актрисе не до романов. Встаем в четыре или пять утра, чтобы попасть на студию к шести. Четырнадцать часов репетиций и записи, а дома надо вызубрить еще тридцать страниц новой роли на завтра и при этом выспаться, чтобы не было мешков под глазами. Завести роман во время съемок – самая разумная вещь.

– Я никогда не была разумной, – согласилась Кит. – Эмоционально я менее всего готова к случайным связям. А Джон, мне кажется, именно на это и рассчитывает.

– Случайная связь, – это наилучший выход для людей нашей профессии.

– Возможно, для кого-то, но не для меня. – Отойдя от двери, Кит подошла к чемодану. – Ты уже все вынула и, наверное, развесила по шкафам?

– Карла предложила мне свои услуги, и я охотно согласилась. – Пола с ленивой грацией кошки поднялась с кресла. – Пойду приму ванну, роскошную ароматную ванну. Сообщи мне, когда приедет маникюрша.