Ирина Хакамада - Любовь вне игры. История одного политического самоубийства

– Я хотел проснуться в одиннадцать. Увезти тебя по программе. Но проснулся в шесть – и с тех пор не сплю. Признаюсь честно: первый раз в жизни не знаю, куда нам ехать. Но я точно знал, что, если не увижу тебя, – умру. Ну вот, увидел. А дальше – дальше-то что делать?

Действительно, что дальше? Новое чувство, сродни сладкой тоски, вернее даже ее предчувствию, заполнило Марию. Было сложно представить, как оказаться сейчас среди людей. Или остаться вдвоем.

– А знаешь что… – тихо предложила она, – поехали… на бензоколонку…

И снова они, как год – уже больше? – назад, сидят в кафе… Все тот же обволакивающий аромат ванили, все тот же кофе. Горячие булочки, журналы и плетеные кресла. Люди заходят, выходят, торопятся, но – что-то неуловимо изменилось. Вроде и постановка та же, и актеры те же, а режиссерский замысел другой.

Что-то случилось… кофе, булочки с ванилью, любимый мужчина а словно кончился их не-роман, он говорил романа не будет, давно все было и как будто вовсе уже не с ними а впрочем не важно… Ведь так хорошо здесь как в полупустом привокзальном кафе а все торопятся вокруг и кто-то приходит и снова уходит и хорошо когда вокруг торопятся люди и все одиноки сразу и каждый по-своему они оба не могут ни на что решиться и вот они вместе в полупустом кафе куда забегают одинокие люди и странно но все это вместе рождает внутри отсутствие одиночества и это хорошо так печально и хорошо…

странное состояние… не ощущаешь себя дома как будто не Россия это вовсе а станция и ты путешественник здесь и даже журналы кажутся иностранными да правда одинокие путешественники на маленькой промежуточной станции в захолустье в такой европейской глухомани и как будто каждый ждет своего поезда и это печально так хорошо и печально и скоро поезда разъедутся

замерли… словно все теперь вне игры и никто не решается вбрасывать мяч и все словно ждут чьего-то сигнала но почему она должна снова что-то решать ведь уже не хочется никаких решений ну сколько можно устала уже такая усталость что не страшно остаться одной и уже понимаешь что все очень временно

все очень временно… но может и хорошо что временно потому что все равно это такое сумасшедше-печальное счастье остановиться на маленькой станции на час или два или год и просто побыть здесь вдвоем и пусть будет грустно от того что ушло и никогда не вернется но ты же знаешь что чтото есть впереди…

глаз тайфуна он говорил если не двигаться можно спастись но нет они уже сдвинулись все время двигались что-то кружило и антикварная лавка и площадь и даже Байкал хотя она так старалась замереть но видно не получилось и больше не останется все как есть и сил сопротивляться нет и может не надо а стоит просто принять что опять закрутит разнесет все к черту останутся лишь осколки сломается теперь уже окончательно и вот тебе просто мгновение до катастрофы миг когда еще можно себя и всех обмануть что все длится вечно и никого не затронет и насладиться господи как хорошо так печально и хорошо…

– Ну что, Саш, молодой человек-то управляемым оказался, а? – Геннадий Воинов довольно постучал пальцами по дубовой столешнице. – А я что тебе говорил? Скажи, говорил ведь?

– Было… – согласно кивнул Егоров. – Говорил… Люди – существа слабые…

– Меркантильные, – тут же поправил Воинов. – Обошелся, как я погляжу, не дешево… Ну да ладно, впереди задача посложнее – хорошо, что пробили. Теперь надо думать, как Гордееву из Москвы убрать.

– Слушание назначено на среду, – напомнил Егоров. – Если Гордеева будет представлять парламент – страшно подумать!..

– Хватит панику наводить… Глаза-то не закатывай; ладно, вот тебе задачка: поговори со своим дизайнером, Саш. Пусть заберет ее дня на три, больше и не надо… Успокойся: примем пакет законов по административной реформе без твоей Гордеевой… Думаю, не откажет…

Воинов нетерпеливо прохаживался по кабинету, ожидая звонка. По его прикидкам, всего делов-то и было часа на два. Но время шло – ни ответа ни привета. «Да неужто? – усмехнулся Геннадий. – Неужели в нашем мире появились какие-то принципы? Нам, конечно, это не в кассу, но… явление надо изучить. Что-то мы совсем постарели… отстали от жизни».

Уже по нервному дыханию Сашки Воинов понял, что интуиция сработала верно: вляпались.

– Ген, ну не знаю я, что этим художникам нужно! – докладывал по телефону Егоров. – Предложил ему оплатить заказ, говорю, увози хоть куда, хоть в Африку, чтобы через неделю духу ее здесь не было…