Ирма Уокер - Ее выбор

Смятение заставило ее воскликнуть:

– Ну? Так в чем дело?

– Дело в том, что кое-кто собирается совершить самую большую ошибку в своей жизни, – сказал он.

Она на миг задержала дыхание, а затем шумно выдохнула.

– Итак, тебе стало известно о моей помолвке с Полом. Позволь поинтересоваться: а тебе до этого что за дело?

– По-моему, ты просто сошла с ума. Ты что, так ничегошеньки и не поняла за этот год?

– Не понимаю, о чем ты. Пол замечательный человек…

– Да он же точная копия Ллойда! Разве что большего добился. Что случилось, скажи на милость? Припекло тебя, что ли? Или независимость оказалась для тебя слишком тяжелой ношей? С какой стати ты решила заползти в очередную нору?

– Ты ненормальный! И вообще – это не твое дело. Не ты ли заявил мне, что серьезные отношения с женщинами не для тебя?

– Ничего подобного! Мои отношения с тобой были и остаются очень серьезными. Я только сказал – и думал, что ты меня поняла, – что у меня есть еще и работа, очень важная работа, и что с моей стороны было бы нечестно просить тебя выйти за меня замуж, пока я мотаюсь по свету. Моя работа связана с большим риском – разве могу я подвергать тебя опасности во второй раз пережить смерть мужа? Но ради всего святого, я не предполагал, что ты решишься на такое, Морин! О чем ты вообще думаешь? Я считал, что ты повзрослела…

– Нет, ты действительно ненормальный! Даже после свадьбы я останусь хозяйкой своей жизни. Что ты себе вообразил о Поле? По-твоему, он привяжет меня к кухне и будет денно и нощно руководить моими поступками? Он порядочный и культурный человек… более того, он не боится связать себя обязательствами…

– Так, во-от оно в чем дело? Хочешь обязательств? Пожалуйста: я весь ваш, Морин Норрис Мартин! Я до чертиков люблю вас! Вы единственная женщина, которая мне нужна, и когда бы я ни вернулся, я в ту же секунду буду у ваших ног и не отойду от вас до самой последней минуты. Но в промежутках между встречами вам придется жить самостоятельно и действовать на свой страх и риск. И в этих отношениях никто не будет калечить другого, никто не будет зависеть от другого, никто не будет пожизненно привязан…

– А с твоей стороны не будет еще и никакой ответственности, верно?

– Как только я посчитаю, что мое время для подобной работы вышло, я найду себе место здесь – и до конца своих дней останусь с тобой. Подходят тебе такие обязательства? Но и тогда я не стану пытаться контролировать каждый твой шаг или просить тебя подчинить мне всю жизнь. Ну как ты не понимаешь, Морин? Только поэтому я и не прошу тебя немедленно выйти за меня замуж.

– Еще как понимаю! Едва до тебя дошла новость, что у меня появился другой, и ты тут как тут, прилетел и пытаешься разрушить помолвку. Интересная политика невмешательства в мою жизнь.

– Ты так ничего и не поняла. Если бы ты встретила человека, которого ты полюбила бы по-настоящему… я бы ни слова не возразил. Господи, я был бы рад, если бы ты вышла замуж, но только не за Пола Гарфилда. Не пройдет и года, как ты вернешься к былому образу покорной жены, станешь его тенью, будешь вторить его словам, суждениям, мыслям, закоснеешь в своем удобном коконе…

– Я была счастлива с Ллойдом! Я его любила, и…

– Конечно, любила. Но ведь тогда ты еще не знала вкуса свободы. Из отчего дома ты прямиком попала в руки к Ллойду; у тебя не было шанса узнать, какая ты на самом деле. Поймав тебя, он уж постарался, чтобы тебе не удалось попробовать свободу на вкус. Так что же, ты действительно думаешь, что такая жизнь принесет тебе счастье? Лично я уверен, что нет. Знаю, искушение велико… золотые клетки бывают очень привлекательными… но в конце концов ты придешь к краху, Морин! И еще – неужели ты готова отказаться от всего того, что нас связывает? Ты же полна страсти, Морин, – как ты с этим собираешься справиться? Полу, на мой взгляд, страсть вообще не знакома. И ты думаешь, что сможешь довольствоваться его безжизненной любовью после того, как узнала… вот это?

Он метнулся к ней через всю комнату так быстро, что она не смогла ни собраться с силами для отпора, ни просто ускользнуть. Его руки, теплые и мучительно родные, обвились вокруг нее, с такой силой прижали к его телу, что она ощутила его напряжение и поняла, что за сдержанной яростью его слов таилось нечто более глубокое… и примитивное.

Ее охватила паника – но вот он уже целовал ее, и его губы, его язык, казалось, были везде. Она сделала попытку вывернуться, но он лишал ее сил и воли к сопротивлению. Сама понимая тщетность этих усилий, Морин все еще сражалась с напором его губ – сначала в надежде вырваться, а потом уже хотя бы чтобы вдохнуть воздуха.