Уильям Гилл - Вкус греха

Взрослея, Пандора стала понимать, что надежды, возлагаемые на нее родителями, все больше вступают в противоречие между собой. Отец, регулярно писавший ей из-за океана, хотел, чтобы главным в жизни дочери стала карьера; мать считала, что замужество и должно стать карьерой.

Пандора приняла точку зрения матери – отчасти из-за того, что так и не смирилась с отъездом отца, отчасти потому, что ощущала в себе потребность кому-то принадлежать. Ей удалось превратить свою мечту в реальность, но кончилось все катастрофой – Джонни покинул ее.

В последние годы их брака Пандора превратилась в кухарку и прислугу, раз в неделю отдававшуюся мужу – всегда в те минуты, когда по телевизору шел последний блок рекламы перед десятичасовым выпуском новостей. Ребенка он не хотел: не время, говорил Джонни, это помешает карьере. В один прекрасный день Пандора обнаружила, что ее муж, сотрудник банка, проводит массу времени, и не только рабочего, в обществе некоей деловой дамы, торгующей акциями японских компаний. По словам Джонни, она была «своим парнем», что, по-видимому, должно было означать, что бизнес-леди не протестовала, когда после работы в каком-нибудь из баров кто-нибудь забирался рукой к ней под юбку. Эта капля переполнила чашу пережитых Пандорой разочарований. По крайней мере она была уверена в том, что вышвырнуть Джонни за дверь ее заставила уязвленная гордость, а никак не поруганная любовь – любовь умерла задолго до этого.

После окончания пансиона Пандора собиралась стать специалистом по интерьерам, и друг ее матери познакомил ее с миссис Огилви, лондонской королевой хлопка. К работе молодая женщина отнеслась очень серьезно, но ей хотелось, чтобы и миссис Огилви столь же серьезно относилась к ней, а не заставляла ее заниматься выполнением ужасающе безвкусных заказов, поступавших от богатых арабов, – они могли принести лишь деньги, но не давали никакого профессионального удовлетворения.

Став миссис Джон Лайонс, Пандора без особых сожалений оставила эту работу и открыла собственный небольшой магазинчик. Эта ее затея завершилась полным фиаско, к молчаливому удовлетворению Джонни.

…Пандора свернула на Шестьдесят четвертую улицу и едва не столкнулась с бегуном, который не видел ничего вокруг, опьяненный музыкой, гремевшей в наушниках ярко-желтого плеера. Это небольшое происшествие помогло Пандоре на какое-то время отвлечься от мрачных мыслей.

«Не кисни, дорогая», – посоветовала Джеральдина, когда два месяца назад в Лондоне Пандора рассказала подруге свою невеселую историю. Сейнсбери пригласили Джеральдину на праздничное представление в «Ковент-Гарден», и подруга заночевала у Пандоры, став ее первым гостем в новой квартире. Дом, где они жили с мужем, Пандора продала сразу же после того, как Джонни оттуда съехал. В итоге благодаря взлету цен на жилье и наследству, оставленному ей отцом, Пандора Дойл стала относительно обеспеченной женщиной.

«Если уж рыдать, то в лимузине, а не в подземке», – как-то сказала Джеральдина. При этом было ясно, что она-то сделает все возможное, чтобы вообще никогда не проливать слезы. С того самого момента, как они познакомились шестнадцать лет назад, Джеральдина все время занималась чем-то, о чем Пандора мечтала, но так и не решалась заняться сама. После окончания пансиона Пандора пустилась в плавание по жизни в поисках любви и замужества. Что касается Джеральдины, то она закрутила широко обсуждавшийся всеми кому не лень роман с известным газетным комментатором. Вскоре она сама стала автором постоянной рубрики в одной из газет, а затем и редактором в «Дайари», журнале, который даже мать Пандоры считала весьма старомодным. За какие-нибудь шесть месяцев Джеральдина превратила его в нечто вроде библии лондонского света. Впечатляющий успех, которого она добилась, стал своеобразным трамплином, и вскоре Джеральдину пригласили возглавить издаваемый в Нью-Йорке журнал «Шик» с соответствующими окладом и гонорарами. Три года спустя она вышла замуж за Салли Голдсмита, очень богатого торговца недвижимостью.

– Не кисни, подумай лучше о том, чем теперь заняться, – посоветовала Джеральдина приунывшей подруге. – Ты умна, молода, красива, несмотря на все то, что ты с собой делаешь, или, вернее, чего ты с собой не делаешь, и у тебя нет детей, которые связывали бы тебя по рукам и ногам. Мир принадлежит тебе. Вот что, поехали вместе в Нью-Йорк – поможешь мне с журналом. В пансионе ты очень хорошо писала сочинения. Вылетаем завтра утренним рейсом. Билет за мой счет. И ни слова больше! У тебя двойное гражданство, значит, тебе не грозят проблемы с иммиграционной службой. Секрет успеха в том, чтобы уметь пользоваться тем, что имеешь!