Уильям Гилл: Вкус греха

– Это совершенно безобидная игра, и в ней иногда, чтобы добиться нужного результата, не грех немного и сжульничать, – сказала Ариан. – Счастливого Нового года! – воскликнула она, поднимая бокал с шампанским. Одинаковой формы и размера изумруды, украшавшие ее пальцы, ярко блеснули, освещенные пламенем свечей.

– Счастливого Нового года, – ответила Пандора, искренне надеясь, что ее пожелание сбудется. – А у вас есть новогоднее желание?

На губах Ариан снова появилась улыбка.

– Мне кажется, мое желание уже исполнилось. Сегодня днем Глория сказала мне, что как только мы все вернемся в Нью-Йорк, она начнет бракоразводный процесс, – сказала хозяйка Ла-Энкантада с нескрываемым торжеством в голосе.

– Я очень рада – и за вас, и за нее, – сочувственно проговорила Пандора.

Женщины отпили по глотку вина, после чего Ариан поставила свой бокал на стол.

– А теперь вам пора. Повеселитесь как следует. И не забывайте про падающие звезды – смотрите почаще на небо.

Ариан и Пандора прошли через неосвещенный вестибюль, отделанный мавританской плиткой. Плитка блестела в свете фар поджидающего Пандору автомобиля, проникающем в помещение через застекленные двери.

Дождавшись, пока машина отъедет, Ариан повернула к лестнице, ведущей в ее спальню, и остановилась, услышав где-то снаружи, совсем рядом с домом, какой-то странный шум. Прислушавшись, она решила, что это ветер опрокинул один из стульев на террасе. Тем не менее ей почему-то стало не по себе от мысли о том, что она осталась совсем одна в огромном, погруженном в темноту доме.

Она вспомнила о пистолете Симона, лежащем в нижнем ящике ее стола, и решила, что, хотя это и глупо, ей все же следует пойти и взять его.

Ведя машину по пустынной дороге, идущей по берегу океана, Чарлз тихонько напевал себе под нос и старался успокоиться, однако от волнения у него болел живот, словно все его внутренности сжимал, скручивал чей-то невидимый кулак. Увидев вдали огни приближающегося встречного автомобиля, он съехал к обочине, затормозил и пригнулся, выжидая, пока тот проедет мимо, и только после этого снова вырулил на шоссе.

Первую часть его плана ему удалось осуществить без каких-либо накладок. Как Чарлз и ожидал, Глорию и няньку сморил сон, и они так и остались в своих каютах. Мердок решил, что завтра утром скажет Глории, что она спала так крепко, что у него просто рука не поднялась будить ее из-за какой-то вечеринки. Он подумал, что, может быть, и ему стоит потом принять секонал, чтобы наутро женщины нашли его спящим в своей кровати.

Мердок свернул на поперечную узкую дорогу, ведущую к Ла-Энкантада, и, выключив фары, поехал вверх по холму. Доехав до ворот, он припарковался чуть в стороне, за густыми кустами, и взял с заднего сиденья сумку на ремне.

Дальше Мердок пошел пешком. Вскоре впереди замаячила темная громада дома. Свет горел только в окнах спальни Ариан, просачиваясь сквозь жалюзи. Правда, лампы были зажжены и в вестибюле на первом этаже, но так бывало всегда – на ночь их не гасили.

Мердок свернул влево и направился к лесу. Через некоторое время он добрался до вершины холма и вышел к поваленным деревьям. С моря подул ветер, и сосны вокруг заскрипели под его напором. «Отлично, – подумал Мердок. – Утром это будет вполне правдоподобным объяснением случившегося».

Выждав полчаса, он навалился на ствол одной из поваленных сосен и принялся осторожно подталкивать его вниз. Через некоторое время, уступив его усилиям, дерево покатилось по склону холма и остановилось лишь почти у самого подножия, ударившись о стену строения, в котором располагался генератор. Чарлз тоже спустился вниз и плотно прижал ствол к фундаменту таким образом, что густая масса хвои закупорила вентиляционное отверстие, сделанное для эвакуации выхлопных газов, образовывавшихся при работе двигателя. Вскоре, задохнувшись в собственном дыму, двигатель заглох.

Чарлз бегом бросился к дому. Теперь Ла-Энкантада полностью погрузилась в непроницаемую тьму. Был час ночи. Мердок решил, что подождет полчаса, чтобы Ариан заснула, а затем сделает свой последний ход.

Вечеринка в Ла-Терраса была в самом разгаре. Час назад, после целой серии тостов, в продолжение которой гости выпили изрядное количество шампанского и поздравили друг друга, обмениваясь объятиями и поцелуями, снова начались танцы. Танцевали везде – в доме, в саду, около освещенного бассейна. Пандора была одной из тех немногих, кто не участвовал в этом веселье.