Вера Иванова - Как склеить разбитое сердце?

— Есть. Близнец. Не по зодиаку, а по генам.

— Близнец?! Но он же на тебя совсем не похож! — воскликнула Каринка, бледнея.

— Это пока он бороду не сбрил. А вот когда сбреет, вы нас вообще не различите!

— Так вот почему Рекс вчера тебя сразу узнал! — догадалась подружка. — А мы-то думали — почему он на тебя не лает?

— Надо было предупредить, что поедешь за братом, — упрекнула я Гену. — Зачем было скрытничать? Мы бы помогли! Каринка села бы за руль, тебе же трудно с поврежденной ногой.

— И куда бы она меня завезла? В третье озеро направо? — усмехнулся Гена. Хорошо, что подружка его не услышала. А то как бы не пришлось накладывать ему гипс и на вторую ногу! — Кстати, ту машину уже вытащили. Но выглядит она… Не завидую я своему тезке…

— Тезке? — удивилась я. — Ты о ком?

— А разве имя владельца машины не Евгений? — удивился бородатый Петр. — Если так, то все правильно — по паспорту, насколько я помню, мой братишка тоже зовется Евгением.

— Евгением?! — Я недоуменно посмотрела на стоявшего рядом Гену. Тот виновато кивнул и пожал плечами:

— Гений — это прозвище… Евгений-гений, игра слов. Сокращенно — Гена. А на самом деле я, вообще-то, Женя.

— Ух ты! Так вы, значит, тоже Евген с Петюней? — воскликнул Вовик. — Ну, девчонки! Никакой фантазии! Вы что, парней себе по именам выбираете? И чтобы они обязательно были братьями?

Вот теперь вспыхнула и Каринка. Она наградила мальчишку таким злющим взглядом, что любой другой тут же испарился бы, но только не Вовик. Как ни в чем не бывало, сидевший на бортике фонтана братик принялся зачерпывать воду и брызгаться.

— Э-э! Поосторожнее! — Петр подошел к фонтану, выключил воду. — И вообще, тебе давно пора спать! А ну, марш чистить зубы и умываться! — строго приказал он, за что удостоился благодарного взгляда Каринки. — Рекс, проводи!

Против такого конвоя Вовик был бессилен. Сжав зубы, демонстративно шаркая ногами и натыкаясь на мебель, он проследовал в коридор.

— Раскомандовался! — ворчал мелкий. — Думает, если он с моей сестрой гуляет, то ему все можно!

Но Вовку уже никто не слушал.

— Я не понимаю… — обратилась я к Гене. — Зачем Петя тогда сел в «Феррари»? Зачем добровольно полез в ловушку?

— Брат и не подозревал об опасности. Мы же не знали хулиганов в лицо! И никогда раньше не заставали их на месте преступления. Они были как невидимки, понимаешь? Нагрянут, сделают свое дело и исчезнут — до того, как мы сумеем что-нибудь предпринять… Когда они избивали меня, то были в масках.

— Странно, что они все так хорошо тут знают. О подвале с мусором, о петардах… — задумчиво произнесла Каринка.

— Как будто у них тут был сообщник… — высказала предположение я.

Мы посмотрели друг на друга… Одно и то же имя вертелось на языке, и первым его озвучил Гена.

— Лариска! — выдохнул он, ошеломленно качая головой. — Неужели она?!

— Больше некому, — кивнула я. — Она же тут часто бывала, так ведь?

— Почти все время. — Гена задумчиво почесал висок.

— Я поняла! — воскликнула Карина. — Это Лариска подстроила так, чтобы Петя попал в ту машину. Поэтому она и моталась по шоссе туда-сюда, поджидала его. Наверняка парни заранее спланировали его похитить, чтобы сорвать ваше мероприятие. Вот только аварию они не предусмотрели.

— А разве Петя не мог поехать на вашей машине? Это же проще всего! — возразила я.

— Он пока еще не умеет водить. А мне нельзя было отлучаться — ведь я остался один! Вот мы и решили, что он поедет автостопом, чтобы организовать перенос презентации на следующую неделю, нанять людей. Да, значит, Лариска была их сообщницей. Тогда получается, что никакой любви не было и в помине, это она вам правду сказала. — Гена помолчал, а потом продолжил: — Мы познакомились вскоре после начала строительства. Она сама появилась тут, сказала, что случайно рядом оказалась. Была ночь, шел дождь… И я разрешил ей остаться.

— Совсем как нам! — улыбнулась Каринка.

— Совсем как вам, — кивнул Гена. — Но только она — обманщица и шпионка, а вы…

— А вы — ангелы! — первый раз за все время подал голос Петр.

— Так ты узнал? — обрадовался Гена.

— А то! — Улыбка его брата сделалась еще шире. — Вот эта — твой, солнечный, а вон та — мой, лунный.

— Твой — лунный? — покраснела Каринка.

— Ну да! Разве Генка не рассказал? Солнечный ангел — его произведение, а лунный — мое. Каждый взял за образец свой идеал…

Тут уж покраснели мы обе.

А потом Петя залез в карман и вытащил оттуда… Плюшку, целого и невридимого.