Оливия Голдсмит - Загадай желание

Лифт продолжал спускаться, и чувства Клэр падали ниже нуля. Почему, спрашивала она себя, разве у нее не было амбиций, цели? Почему она считала, что все нормально? Нет никаких сил. Когда лифт опустился в вестибюль, Клэр заметила, что у нее опять закончились бумажные салфетки. Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел ее в таком состоянии, – она тщетно пыталась найти в сумке и карманах что-нибудь, чтобы вытереть слезы. Вся гордость исчезла: как только двери открылись в вестибюле, она вытерла нос и глаза рукавом своего нового зеленого пальто – плевать…

Выйдя из лифта на мраморный пол вестибюля, она столкнулась с Мистером Совершенство. Он схватил ее руку – не намокшую от слез – и задержал ее.

– Простите, – сказал он и в следующую секунду посмотрел на нее: – Клэр? Это вы?

– Да.

– Заболели?

– Да, – повторила она. Майкл, вероятно, ждал каких-нибудь объяснений, что-нибудь успокаивающее. Ну вроде: легкая простуда или какие-нибудь пустяки – аллергия там, воспаление легких, СПИД, чума, в общем, нечего беспокоиться.

– Мне очень жаль, – сказал он. Интересно, сколько раз он уже говорил ей эти слова?

– Я еду домой, – пробормотала Клэр и высвободила руку.

– Хорошо, хорошо, надеюсь, вам станет лучше. И спасибо за вчерашнюю работу. Это действительно спасло мою карьеру.

Клэр посмотрела на него и приказала себе запомнить навсегда, что мужчины вроде Мистера Совершенство не приглашают женщин, подобных Клэр, поужинать вместе. Они просят их об одолжениях, услугах, о помощи. Они просят их разобраться с чековой книжкой, личной жизнью, забрать смокинг из химчистки, купить подарки для их клиентов, матерей или любовниц. Они просят подчиненных заказать цветы и проследить за их доставкой или купить продуктов на неделю. А потом они дают им сто долларов. Какой же глупой и наивной она была, когда думала иначе.

– Мне нужно идти, – сказала Клэр, повернулась и попробовала уйти с чувством собственного достоинства. Но это невозможно, когда у вас в руках мешок с вязаньем и вдобавок насморк.

Только выйдя из вестибюля, Клэр вспомнила, что у нее в кармане все еще оставалась сотня долларов. Жаль, что она не вспомнила о ней раньше, она бы вернула деньги Майклу. Автомобиль уже ждал. Клэр села на заднее сиденье, благодарная за это убежище больше чем когда-либо.

– Тоттенвилль? – спросил водитель. – Это на Стэйтен-айленд, да?

Клэр кивнула, опустила голову и закрыла опухшие глаза.

Она, видимо, задремала или замечталась. Она не была уверена. Когда автомобиль подъехал к ее дому, она очнулась. Длинная поездка закончилась. Клэр лихорадочно и нервно достала кошелек, вынула сотню и вручила водителю.

– Все оплачено, – возразил он.

– Это – чаевые.

– И чаевые тоже.

– Возьмите, – попросила Клэр. – Мне эта сотня не нужна.

Нетвердой походкой она вышла из автомобиля и хлопнула дверью. Если бы только можно было так же просто выкинуть Мистера Совершенство из своей жизни.

Клэр провалялась в постели пять дней. Первые сутки ее только слегка знобило. Когда она перестала плакать, остался только насморк. Да и то на день-два. Клэр чувствовала слабость во всем теле и неприятное ощущение горящего от растирания носа. Но боль в ее груди, которая была отнюдь не бронхитом, требовала больше времени, чтобы утихнуть.

После того как она удивила водителя такси огромными чаевыми, Клэр проспала весь день и большую часть ночи. Весь следующий день она дремала и встала после полуночи. Она не ела и не умывалась. Проснувшись, Клэр не могла вспомнить в точности свои сны, но знала, что в каждом из них ее смертельно унижали. Лицо Майкла Уэйнрайта возникло по крайней мере однажды, изуродованное злобным смехом. Вечером следующего дня мать принесла ей тарелку с мясным рулетом и макаронами с сыром – любимое блюдо Джерри, – но Клэр лишь покачала головой, и мать унесла это обратно. Спуститься в кухню и приготовить себе тост с чаем было крайне трудно, а проглотить все это и вовсе почти невозможно. Она даже не могла держать книгу. Клэр решила поспать еще.

Проснувшись в три часа ночи, Клэр взялась за вязанье. Она только закрыла ряд петель жилетки, которую вязала для отца Тины. Тина сама выбирала шерсть и фасон. Мотки были разноцветными – коричневые и оранжевые, не самые любимые цвета Клэр. Но это совсем не беспокоило ее. Ее даже радовало, что фасон был простой и не очень интересный. Довязывать его – никакого удовольствия, все равно как ее жизнь – ничего хорошего.