Денин Миллнер - Девушки Мечты

Мэджик перепрыгивала через две ступеньки.

– Мамочка, а что такое поминки?

– Это когда друзья собираются вместе, чтобы разделить свою любовь к умершему другу, – ответила Эффи, с трудом передвигая ноги.

– Мамочка, почему ты всегда ползешь как улитка?

– Потому что я старая, – просто ответила Эффи, пропустив мимо ушей обидное замечание дочки.

Она остановилась передохнуть, а Мэджик побежала наверх. Девочка остановилась, увидев в дверях своей квартиры какого-то незнакомого дядю.

– Вы кто? – спросила она.

Эффи, заметив СиСи, стала спускаться, ее сердце заходилось от злости. СиСи побежал за ней. Тут в дверях появился Рональд и взял внучку за руку.

– Кто это?

– Это твой дядя, малышка.

– Эффи! – снова крикнул СиСи.

Он услышал, как несколькими пролетами ниже с грохотом хлопнула дверь, и выругался. Его сестра все всегда делает с душой. СиСи выбежал из подъезда в темноту, но Эффи нигде не было видно. Если бы он поискал получше, то нашел бы плачущую Эффи в тени старого дуба, под которым она когда-то спела песню СиСи с такой страстью, что оба разревелись. Эффи любила СиСи и скучала по нему, но слишком долго пребывала в плену у своей злости и просто не знала, как теперь оттуда выбраться. Папа прав, подумала она, я упрямая как осел.

СиСи дотащился по лестнице до квартирки сестры, чтобы попрощаться с отцом.

– Не сдавайся, сынок, – сказал Рональд, обнимая сына. – Ты нужен сестре как никогда, хоть она и виду не подает. Найди ее, сынок, чтобы она поняла, что заслуживает лучшего.

Именно об этом СиСи размышлял на следующий вечер, склонившись над бокалом с содовой в клубе «Макс Вашингтон», где детройтские музыканты собрались на джем-сейшн в память о Джимми. Эффи сидела у самой сцены вместе с Марти, с которым в последнее время снова начала общаться и работать. СиСи грустил в баре, не зная, как подойти к ним, и понимая: что бы он ни сказал, слова не загладят ту обиду, которую он позволил Кертису нанести этим двум дорогим для него людям, поэтому просто сидел, пил и смотрел на них издалека.

– Ты знаешь, он тогда еще не был Громом, а был просто Малышом Джимми, – сказала какая-то джазовая певица, готовясь исполнить песню в память о старом друге. – Сколько ему тогда было, Марти?

– Не знаю. Лет двенадцать.

– Да, зато руки у него были как у двадцатипятилетнего, и он не стеснялся ими пользоваться, – засмеялась певица.

– Да, Джимми был настоящим маленьким негодником… – кивнул Марти. – Настоящим… маленьким негодником.

Марти душили слезы, и Эффи обняла его, а певица кивнула пианисту. Полилась тихая приятная музыка, и женщина своим скрипучим голосом затянула любовную песню об ушедшем друге:

– Я скучаю по тебе, друг мой…

Эффи поклялась больше не пить, и Марти обещал то же самое, только при этом условии он согласился снова заняться ее карьерой. Марти, седеющий старик с тяжким грузом воспоминаний, хотел вернуться в игру, но сделать это правильно, ему не хотелось иметь дело с пороками, которые тормозят, а то и разрушают – как в случае с Джимми – карьеру, поэтому он заставил пообещать Эффи, что она и капли в рот не возьмет. Эффи была полна решимости сдержать слово, но это не помогло сейчас, когда она сидела в баре, горюя из-за гибели друга.

– Я возьму себе содовой, – сказала она, поднимаясь из-за столика. – Хочешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо, – покачал головой Марти.

Эффи подошла к барной стойке и боковым зрением увидела СиСи. Она предчувствовала, что увидит брата, поскольку отец все уши прожужжал, но не была готова поговорить с ним. На самом деле Эффи нечего было сказать, хотя отец умолял ее по крайней мере выслушать СиСи.

– Он больше не работает с Кертисом, Эффи, – сообщил Рональд, когда она наконец соизволила явиться домой после того, как впервые увидела СиСи в дверях своей квартиры. – Он собирается сам писать песни и хочет помочь тебе заключить контракт со звукозаписывающей компанией.

– Да мне он на фиг не нужен. – Эффи стояла на своем. – Тогда не был нужен и теперь тоже.

– Еще как нужен, дорогая. Вы семья. Это никак не связано ни с деньгами, ни с песнями, ни со всем, что случилось в прошлом. Он твой брат, твоя плоть и кровь.

– Что-то СиСи про это не подумал, когда позволил Кертису вышвырнуть меня из моей же группы и.

– А ты хотела, чтобы брат отказался от своей мечты, Эффи? Ты была бы счастлива, если бы он поехал с тобой домой и упустил свой шанс? Все эти годы он занимался тем, о чем мечтал, – писал хиты и слушал, как его песни поют по всему миру. Неужели ты настолько эгоистична, что не хотела лучшей доли для своего брата?