Лайза Браун - Взаимное притяжение

– Так.

Одно-единственное короткое слово без всякого смысла и содержания, брошенное вскользь, заставило ее быстро обернуться. Тонкие черты под шапкой густых седых волос, благородный облик. Ее отец – властный, вспыльчивый, не терпящий возражений человек, который прошел трудный путь от простого рабочего на консервной фабрике до всемогущего магната, держащего в руках жизнь целого округа.

– Мне казалось, я просил тебя позвонить перед тем, как выехать из Довера. Я бы тогда знал, когда тебя ожидать, – сказал он, наконец.

– Мистер Парсонс сказал, что я могу отправляться сию же секунду, что я и сделала. – Она пожала плечами. – Не вижу смысла – зачем мне было звонить?

– Мы не виделись сегодня утром, – сказал он, рассматривая ее с головы до ног. – И очень жаль! Я бы объяснил тебе, что твоя одежда, может быть, вполне годится для фотомодели на обложке модного журнала, но здесь, в банке маленького городка, ты выглядишь непристойно.

– Это модно.

– Где? Наверное, на каких-нибудь развратных курортах? В Калифорнии?

– Я покупала одежду в Мемфисе.

Он вдруг встал, прямой, в элегантном сером костюме, хорошо гармонировавшим с холодной обстановкой кабинета.

– Это ты занималась Ледбеттерами? – внезапно спросил Сэм, потянувшись рукой к небольшой стопке бумаг, лежавших у него на столе.

– Ледбеттер? Ты имеешь в виду Ноаха с фабрики?.. Да, я. – Тогда, может, ты объяснишь мне, что происходит?

Сэм перебрал стопку документов, отложив в сторону несколько лежавших сверху листков в поисках нужной бумаги. Потом протянул найденный бланк дочери. Силоу подошла поближе, растерянно глядя на спокойное лицо отца, взяла бумагу и посмотрела на место, которое указал Сэм.

– Видишь дату? Ледбетгер должен был расписаться здесь еще два месяца назад. Как всегда, каждый год, в марте. Ему это хорошо известно.

– Мне тоже, – холодно ответила Силоу. – Но он попросил меня посмотреть, может ли он получить новую ссуду.

– Ну и?..

– Оказалось, что я ничем помочь ему не могу.

– Ты сказала ему об этом?

– Да. Еще в прошлом месяце.

– Это значит – по крайней мере – четыре недели. – Сэм задумчиво подпер щеку двумя пальцами. – Четыре недели прошло с того момента, как он должен был возобновить договор. И два месяца, как он должен был выплатить ежегодные проценты по ссуде.

– Ну и что? Он их все равно, в конце концов, заплатит.

– Конечно, заплатит. Еще бы ему не заплатить. Но дело не в этом… – Сэм придавил стопку бумаг на столе указательным пальцем. – Дело в том, что Ледбеттер имеет право думать, что надул нас. Он игнорировал официальный документ банка – вот этот договор – и обвел вокруг пальца служащего банка – мою собственную дочь, чтобы получить два месяца отсрочки. Он уже выделывал такой финт, понимаешь? Правда, не со мной, а с начальником ссудного отдела. Бывшим начальником.

– Что я, дурочка, что ли? – недовольно поморщилась Силоу. – Я все понимаю. Две недели назад я звонила ему и предупредила, чтобы он пришел и подписал договор. Он обещал зайти до конца текущего месяца. У меня есть на него управа: например, я могу остановить выплаты по его счетам. Но мне бы не хотелось. Подпись под договором – это ведь так, простая формальность. Ты же сам знаешь.

Сэм стал аккуратно складывать бумага в одну стопку.

– Я когда-то работал у них на фабрике, – сказал он, наконец, глядя, дочери прямо в глаза. – Это скряги, каких свет не видывал. Если бы я не ушел оттуда, я бы надорвался. Но я сумел уйти. Он, наверное, чуть не умер от злости, когда впервые вынужден был послать Ноаха за ссудой. Я не отказал. Тогда я спас их.

– Я уже это слышала, папа, – сказала Силоу и положила договор сверху на ровную стопку бумаг.

Он засунул руки в карманы брюк, полы пиджака разошлись, изящные линии костюма исказились. Видимо, он уже начинал терять терпение, иначе не позволил бы себе выйти за рамки придуманного образа преуспевающего банкира и светского человека.

– И ты, наверное, также знаешь, что Ледбеттеры возмущаются, что я будто бы взял их за горло, так? А я играю честно! И пусть они тоже играют по правилам, нравится им это или нет. Теперь я сильнее их. И пусть они все время помнят об этом. Бизнес у них процветает, Силоу, и не надо давать им поблажек. Ты сегодня же позвонишь и потребуешь немедленно подписать договор, а также заплатить проценты в двадцать четыре часа, а иначе…

– Иначе что?

Он вынул руки из карманов и холодно отрезал:

– Ты скажешь, что Сэм Пеннингтон возьмется за них… Послушай, Силоу, ты – моя дочь, и я очень хотел бы, чтобы ты хоть чуточку была похожа на меня.