Луанн Райс: На десятом небе

Дрожащими руками девочка начала развязывать шнурок на рюкзаке. Она завязала его особенно туго, так как то, что находилось внутри, было очень ценно. У Сьюзан была сентиментальная привычка связывать вещи с людьми, которых она любила и потеряла. Она по-прежнему носила носки Фрэда. В течение многих лет она использовала имена, которые напоминали ей о нем, и все еще чувствовала себя немного странно каждый раз, когда откликалась на Сьюзан. Хотя Элис испытала облегчение, когда дочь вернулась к настоящему имени – и они должны были благодарить Сару даже за это.

Сьюзан осторожно достала из рюкзака табличку, положила ее себе на колени и вздохнула.

– Все любят тебя, – продолжила она. – Все. Джордж и тетя Бэсс, Майк, мой папа… мой папа любит тебя так сильно! Ты стала для него таким подарком. Ты не представляешь, сколь многому ты научила его… любить, и даже больше – надеяться. Он просыпается каждый день с надеждой, что живет для тебя. – Сьюзан перевела дух. – Он говорит, что должен, потому что жизнь прекрасна, это драгоценный дар, и мы не знаем, когда она закончится.

Она подняла записку отца, тонкий кусочек бумаги с зелеными пятнами от полевых цветов.

«Я люблю тебя, Сара. Навсегда» – было написано в ней.

Словно задела что-что личное, она аккуратно положила листок обратно.

– Помнишь, Сара, когда мы впервые встретились? Я увидела тебя еще в аэропорту в твой день рождения, но познакомились мы у тебя в магазине. Когда я зашла, дрожа от холода, притворясь, что хочу что-то купить, и ты дала мне чашку горячего сидра… помнишь?

На могилу упала тень, и Сьюзан посмотрела вверх в надежде увидеть орла, но это было только низкое облако, закрывшее собой сияющее солнце.

– Я хотела тогда, чтобы ты была только моей. Когда вошли те девушки из колледжа, я почувствовала ревность. Но, знаешь… – Крепче прижимая табличку, она на мгновение наклонила голову, беря себя в руки. – Ты моя. Ты моя приемная мать. Мой отец женился на тебе, и это сделало меня такой счастливой. Ты хорошо знала меня, Сара, а это так редко бывает – понимать и принимать все в другом человеке… Дома я думаю о том, с каким бы удовольствием вскочила на велосипед и поехала повидаться с тобой. Я знаю, ты бы поняла.

Освободив место рядом с цветами отца, Сьюзан поставила свою табличку около могильного камня. Это был маленький голубой овал, магическое облако с золотой цифрой «девять», а перья падали, подобно снегу. Сьюзан вспомнила, как она впервые увидела эту эмблему на магазине Сары, в тот холодный вечер.

– Папа помог мне сделать ее, – сказала Сьюзан. – Мы делали это в его мастерской в аэропорту всю прошлую зиму, после того как ты умерла.

Вспоминая холодный ангар, тишину, в которой они обрабатывали дерево на длинном верстаке, оба чувствуя потерю Сары, Сьюзан опять заплакала. Но когда эмблема была уже готова, весна наполнила сады, окружающие летное поле, цветами яблонь и груш. Сьюзан и Уилл провели тогда долгие часы вместе, много смеясь и вспоминая о своей любви к Саре.

Волны ударялись о скалы внизу, и морские чайки кричали с крыши церкви.

– Ты все время со мной. И это счастье!

Поднимался ветер. Подняв голову, Сьюзан снова увидела его: орла. Он сделал один виток, небольшой изгиб над головой. Затем он потянулся в сторону болот, по направлению к бухте, опускаясь вниз за рядом сосен, пока совсем не скрылся из виду, но это не имело значения. Сьюзан знала, что он вернется. Они с отцом заберут Майка домой в Форт-Кромвель, а на следующее лето все вернутся на остров. И орел будет здесь. Как и Сара.

Поднявшись, Сьюзан стряхнула кусочки травы с ладоней и проверила, что табличка крепко прикреплена к могиле Сары, чтобы составить ей компанию, в то время как Сьюзан, Майк и Уилл будут далеко.

– Любимая… – прошептала Сьюзан, еще раз касаясь букв, – …островом.

Вторник на масленой неделе – Примеч. пер.

Первый понедельник сентября – Примеч. пер.