Анна Михайлова - Дочь для монстров

Семен не стал настаивать на разъяснениях. Не удосужившись переложить девочку на кровать, он принялся спешно собираться, приказав жене паковать вещи. Какие планы были у этого страшного человека, Лере узнать так и не довелось. Звонок в дверь раздался меньше чем через полчаса.

Мужчина влетел в комнату и, рывком подняв Леру с пола, засунул ей в рот кляп. После звонка в дверь последовала телефонная трель. Ругнувшись сквозь зубы, Семен выключил звук. Его жена молча мялась рядом.

Минут через пять пара вздохнула с облегчением. Навязчивые звонки прекратились. Мужчина, расправив плечи, упал в кресло и потянулся за сигаретами. Лера устало закрыла глаза, даже не попытавшись достать кляп, и в этот момент послышался громкий удар со стороны двери. Семен подскочил и заметался, как пойманная в западню крыса. Через считанные секунды комната наполнилась людьми.

Два человека в форме заламывали руки сопротивляющемуся хозяину квартиры. Лере было все равно. Полнейшая апатия захватила все её тело. Спасение пришло, а желание жить не появилось.

Кто-то аккуратно замотал её в плед и бережно достал изо рта кляп.

— Тише, тише, малышка, не плачь, — тихо шептали на ухо.

Лера перевела стеклянный взгляд на лицо говорившего. Им оказался Вениамин — заместитель директора.

Сильный, работящий мужчина лет тридцати, следящий за порядком в приюте. Местами суровый, местами жестокий, но в тот момент самый дорогой человек в мире.

Лера прижалась головой к его груди и безмолвно зарыдала. Шум и суета вокруг перестали иметь значение. Остался только мятный запах, исходящий от рубашки, и ощущение дома и безопасности.

Вениамин сам сводил Леру к врачу, а потом целый день гулял с ней в парке, кормил мороженым и катал на аттракционах. Она рассказала ему все до мельчайших подробностей, хотя поначалу была уверена, что никогда этого не сделает. Он не просто слушал эту исповедь, но и записывал её на диктофон.

Суд над Кариными состоялся через месяц, и выступать на нём благодаря записям девочке не пришлось. Семья была лишена права на усыновление и удочерение, а также заплатила огромный штраф. Но деньги и связи, а также тот факт, что девочка не была лишена невинности, позволили Семену Карину остаться на свободе.

В приюте тоже произошли перестановки. Кирилла Эдуардовича сместили с поста директора за халатность, и эту должность получил Вениамин Петрович Волков.

Лера закусила губу и перевернулась на спину. Картины из прошлого не желали покидать её голову. Но одна мысль была еще более яркой: Вениамин — редкий подонок, но она ему должна. Должна уже дважды.

Портрет

За последние несколько дней девушка и так слишком много времени провела в постели, и увеличивать его из-за хандры ей не очень хотелось. Тем более вспоминать былое в такой погожий денек казалось кощунством.

Сев на кровать, Лера задумалась над сегодняшним днем. Если верить Виталику, в любую минуту может состояться встреча с «папочкой» тет-а-тет. После разговора с директором острое неприятие удочерителя переросло в обычную настороженность, а предстоящее свидание уже не казалось походом на эшафот.

В конце концов, удача может улыбнуться даже ей. Может, этот Олег Тайнов и не извращенец, а действительно нуждается во взрослой дочери. Лера даже замечталась, представляя, как будет готовить на собственной кухне, накрывать на стол в цветастом фартуке, разливать по стаканам компот. Потом девушка одернула себя, с огромным неудовольствием вспомнив, что готовит весьма посредственно. Хотя учительница по труду говорила, что любой мастер по созданию ядов, попробовав Лерину готовку, повесится от зависти, если успеет доползти до веревки.

Невесело усмехнувшись, девушка вышла из комнаты. Конечно, повторный поход к директору не вызывал у неё радостных эмоций, но желание узнать, заедет ли сегодня Олег Сергеевич, было уж очень велико.

Коридоры потихоньку заполнялись ученицами. Кто-то уже спешил на обед, громко обсуждая с подругами учебный день. У лестницы Виталик тряс за шкирку какого-то парня, в недобрый час забредшего в женское крыло. Тот, несмотря на весьма внушительную мышечную массу и общую крутизну внешнего вида, что-то неразборчиво блеял в своё оправдание.

Поднявшись на «преподавательский» этаж, Лера без стука вошла в кабинет Вениамина. В воспитательные меры директора никогда не входили выговоры. Если он наказывал, то наказывал строго, навсегда отбивая охоту к ослушанию. Лере он сделал замечание лишь единожды. В самый первый раз, когда она проявила подобную невоспитанность. Это замечание звучало как угроза и плотно засело в голове у девушки: