Люси Монро - Когда ты рядом

– Но очень похоже. – Лиз рассмеялась и поцеловала Джошуа в губы, чтобы продемонстрировать, насколько она одобряет его решение.

Когда поцелуй закончился, Джошуа потерся щекой о ее щеку.

– Я всегда считал, что муж и отец должен ставить семью на первое место, а вольнонаемник не может себе этого позволить.

– Муж? – У Лиз внезапно перехватило дыхание. Она пристально вглядывалась в лицо Джошуа, а сердце бешено колотилось у нее в груди. – Отец?

– Я понимаю, что я для тебя не лучший вариант. Ну, в смысле самца.

Что за примитивные мысли у этого мужчины? Самец, скажет тоже.

– Я сделал и пережил много такого, чего никому не пожелал бы, но ты нужна мне, Лиз, я не могу отпустить тебя. Надеюсь, ты чувствуешь то же самое.

Ее сердце пропустило один удар, и Лиз выдохнула:

– Ты хочешь жениться?

– Да.

– Но...

– Ты сказала, что любишь меня. Это правда?

И он задает этот вопрос после того, как она столько раз признавалась ему в любви?

– Ну... разумеется, правда. Думаешь, я всем мужчинам говорю такие вещи? – Учитывая обстоятельства, она могла позволить себе немного сарказма. Она никогда не скрывала своих чувств. От себя, во всяком случае.

– Нет, но ты не думаешь, что с твоей стороны это может быть просто благодарность?

Неужели он думает, что она не может отличить искреннюю признательность от любви?

– В таком случае у меня были бы точно такие же отношения с Нитро и Винтом.

Джошуа неприятно было это слышать. Он весь напрягся и осуждающе посмотрел на Лиз.

– Я имею в виду не только дело Немезиды. Многие женщины считают, что любят своих первых мужчин.

И что, он считает, что у них как раз такой случай? Господи, кто бы мог подумать, что он настолько не уверен в себе?

– И большинство из них правы. То, что отношения могли не сложиться, не значит, что они не любили этих мужчин. В конце концов, ты не первый мужчина, с которым я занималась любовью.

– В некотором смысле первый.

Лиз сразу поняла, к чему он клонит. Он был первым мужчиной, который доставил ей такое наслаждение, о котором большинство женщин могли лишь мечтать.

– Мне жаль разочаровывать тебя, но это не одно и тоже.

– Уверена?

Будучи умным, трезвым и рассудительным человеком, Джошуа слишком уж поддался эмоциям.

– Я так не считаю, и если бы ты дал себе труд всерьез задуматься над этим, ты бы пришел к такому же выводу. – Но там, где дело касалось сердца, Джошуа не мог рассуждать трезво.

Лиз хотелось петь от радости.

– Джошуа, женщине не обязательно переспать с десятком мужчин, чтобы понять, кто из них ее единственный. Я никогда ни к одному мужчине не чувствовала того, что чувствую к тебе.

– Ты любила Майка.

– Да, но мои чувства к нему кажутся настолько поверхностными по сравнению с моими чувствами к тебе, что я даже не хочу сравнивать.

– Уверена?

Лиз уставилась на своего великолепного, но толстокожего солдата и покачала головой.

– Слушай, Джошуа, что мне сделать? На лбу написать? Да, я уверена. Я люблю тебя, и не только потому, что схожу с ума в постели с тобой. Мне нравится твой характер, я люблю находиться с тобой рядом. Можешь не верить, но в твоем присутствии я чувствую себя очень спокойно и уютно. Мы подходим друг другу не только физически. Но самое главное – я люблю того мужчину, которого сделало из тебя твое прошлое, мужчину, который смотрит на мир глазами защитника и обладает сердцем воина.

В темных карих глазах загорелся странный огонек, и Джошуа потерся носом о шею Лиз.

– Тогда давай поженимся. У тебя месяц отпуска. Можем устроить долгий медовый месяц и поехать куда-нибудь. Например, в джунгли в качестве туристов.

Лиз больше всего на свете хотелось согласиться, но вдруг Джошуа ее не любит? Тогда брак очень скоро наскучит ему.

– Ты уверен, что хочешь именно жениться?

– Да. – Он снова поцеловал ее, на этот раз глубоко и настойчиво.

Но Лиз не поддалась мгновенной вспышке желания. Ей нужны были ответы на конкретные вопросы, и больше она не будет прятаться.

Лиз отстранилась, чувствуя, как внезапно участился пульс.

– Джошуа, ты любишь меня?

Он так долго думал, что Лиз начала бояться услышать «нет».

Когда наконец Джошуа заговорил, его голос звучал глухо от переполнявших его чувств:

– Очень долгое время я думал, что ты имеешь обо мне превратное представление, что я вижусь тебе героем, в которого легко влюбиться. Но потом понял – ты знаешь меня, как никто другой.

Хорошо, что он это понял.

– Я люблю тебя не за то, каким ты мог бы быть, а за то, какой ты есть.