Насколько эта женщина превосходит разодевшуюся в шелка и кружева миссис Калхейн, выставляющую напоказ фальшивые сапфиры, и какой же Эдвард дурак, что этого не видит! Деймон покачал головой и поискал глазами кузена.
И вдруг к своему изумлению Деймон увидел, что Эдвард – один из почитателей, обступивших высокую женщину.
Три тысячи чертей, неужели миссис Калхейн – это она?
Ответ он прочел на лице кузена. Тот с таким восторженным обожанием смотрел на зеленоглазую царицу амазонок, что графу захотелось хорошенько встряхнуть ослепленного любовью глупца.
Еще не встретившись с Лили Калхейн, Хокхерст в мыслях ехидно назвал ее Венерой. Сейчас, рассматривая оценивающим взглядом совершенные линии ее фигуры – полную грудь, тонкую талию, соблазнительные изгибы бедер, – он с иронией поздравил себя с тем, как был точен в своих предположениях.
Однако кое в чем другом он ошибался: во взоре миссис Калхейн, обращенном на молодого Сент-Клера, не было ни любви, ни нежности. Неужели Эдвард так сильно переоценил ее чувства по отношению к себе?
Деймон внимательнее пригляделся к другим воздыхателям, обступившим Лили Калхейн. Он увидел молодого человека с довольно симпатичным лицом, на котором разгульный образ жизни уже оставил свой отпечаток, волокиту далеко не первой молодости, судя по виду, давнишнего завсегдатая театральных гримерных, и сэра Освальда Ридли, столичного франта, явно самого красивого – и скорее всего самого богатого из обступивших миссис Калхейн поклонников.
Хокхерст услышал, что сэр Освальд пытается уговорить миссис Калхейн позволить ему отвезти ее домой в своем новом экипаже, по его словам, лучшем в Бате.
– Вы оказываете мне большую честь, – учтиво ответила та, – но замужняя женщина в столь поздний час не может позволить провожать себя домой никому, кроме мужа.
Сэр Освальд демонстративно отошел к блондинке с искусственными сапфирами, но Хокхерст заметил, что усилия Ридли возбудить в миссис Калхейн ревность окончились полной неудачей. Актриса даже не удосужилась взглянуть в его сторону.
Недоумение Деймона все возрастало. Он никак не мог определить, которого из своих безутешных кавалеров миссис Калхейн выделяет – и выделяет ли кого-нибудь вообще. В ее поведении по отношению к ним не было и тени кокетства, столь обычного для женщин ее профессии. К праздным комплиментам она относилась с пренебрежением, которого те заслуживали. От многозначительных намеков и двусмысленных предложений она умело уходила, не компрометируя себя и в то же время никого не обижая. Граф помимо воли восхищался тем, как ловко Лили расправляется со своими поклонниками.
Оказывается, эта женщина хитрее, чем он подозревал. Но и сделав это открытие, Деймон нисколько не проникся к ней симпатией.
И все же, не удержавшись, он наградил мастерство миссис Калхейн едва заметным одобрительным кивком. Пожалуй, с такой женщиной он с наслаждением схлестнется в поединке ума и воли. По всему было видно, что Лили Калхейн – женщина неординарная, и Хокхерст торопливо пересмотрел заранее намеченную тактику общения с ней. Пышными цветистыми комплиментами он заработает лишь презрение.
Похоже, задача вызволения кузена из цепких коготков миссис Калхейн обещает быть более захватывающей, чем он предполагал. И значительно более приятной.
Лили украдкой бросила взгляд на незнакомца, еще когда тот только появился в дверях театральной гостиной.
Да, это не лондонский франт. Строгий неброский костюм явно свидетельствовал о том, что его обладатель – нечастый гость за кулисами, да и вряд ли может себе это позволить. Сюртук незнакомца, черный, как и его волосы, был лишен отделки и подкладных плеч. Впрочем, с восхищением отметила Лили, мужчине с такими широкими плечами и могучей грудью нет нужды прибегать к подобным ухищрениям моды, чтобы подчеркнуть свою мужественность. Его белый жилет отличался таким же простым и скромным кроем, что и сюртук. Галстук был завязан простым узлом, а углы воротничка едва приподняты.
Незнакомец так резко – и, на взгляд Лили, благоприятно выделялся среди щеголей, хвастающих друг перед другом замысловато завязанными галстуками, богато расшитыми жилетами и фраками всех цветов: голубыми, как яйца малиновки, зелеными в тон бутылочному стеклу, бордовыми под стать спелой вишни.
По хмурому лицу незнакомца Лили заключила, что привело его в театр дело неприятное. Если судить по строгому одеянию, то можно было бы даже подумать, что это сельский священник-пуританин, выясняющий, не здесь ли скрывается порученный его заботам молодой повеса.
Читать дальше