Мэри Джойс: Страсть за кадром

— Она вышла из комы, но будет оставаться в респираторе, по крайней мере двенадцать часов, а возможно, и все двадцать четыре. Она приняла большую дозу снотворного, а до этого достаточно алкоголя, но, похоже, она выкарабкается.

— Слава Богу, — сказала Лилиан.

— Она еще достаточно пьяна. Вы можете войти, но только на несколько минут. Она еще не может разговаривать.

Бретт сжала руку Лилиан, потом Дэвида и последовала за доктором в блок интенсивной терапии.

С минуту она через стекло смотрела на Барбару. Маска закрывала ее нос и рот и соединялась шлангом с прибором искусственного дыхания, стоявшим в изголовье. Ее глаза были закрыты, а руки привязаны к металлическим бортикам кровати.

«У нас до сих пор никогда не было шанса», — подумала Бретт, прислушиваясь к ритмичной работе аппарата. У них еще так много всего, чего они не знали друг о друге, но, может быть, теперь они вместе смогут исцелить свои раны.

Дэвид и Лилиан пытались убедить Бретт пойти домой на несколько часов, но она упрямо отказывалась, и они остались вместе с ней. Через несколько часов Бретт снова вошла в небольшую спальню.

— Мама, — прошептала она.

Веки Барбары дрогнули и открылись. Когда она осознала, что около нее стоит ее дочь, она отвернулась.

— Я не могу смотреть тебе в глаза.

— Ты уже достаточно себя наказала.

— Ты должна меня ненавидеть. — Слезы текли из глаз Барбары.

— Я не ненавижу тебя… и никогда не чувствовала к тебе этого.

Барбара медленно повернула лицо к Бретт.

— Ты так похожа на своего отца, — ты всегда была на него похожа. Он любил тебя, Бретт, даже когда ты еще не родилась. Какое сегодня число? По-моему, сегодня день твоего рождения, так ведь?

Голос Барбары был слабым и хриплым.

— Все было так тяжело.

— Мама, побереги силы. Мы еще поговорим с тобой, только позже.

«Как странно, сколько я себя помню, все серьезные неприятности случались всегда именно в день моего рождения», — подумала Бретт. Ни Лилиан, ни Дэвид, ни она не вспомнили об этом, пока сидели в больнице.

— Мне очень жаль. Я хотела быть хорошей матерью, но каждый раз, как я смотрела на тебя… Мне так жаль.

Бретт вытерла слезы с лица матери.

— Ты выздоровеешь, и все будет хорошо.

Октябрьский день был ярким, и его вечернее солнце разливало такое тепло, какое излучало счастье в Кокс Коуве. Сад был весь в цвету японских ветрениц, бархатцев и ноготков, деревья стояли в красных и желтых листьях. Дом пестрел от разноцветных букетов.

— Я так рада, что не могу сдержаться, — воскликнула Лизи, застегивая кнопки на платье Бретт. — Моя лучшая подруга выходит замуж за моего брата.

— И мы очень скоро сделаем тебя тетушкой, не забудь про это.

Бретт стояла у зеркала в своей комнате, разглядывая свой еще плоский живот. Шелковый шифон, цвета слоновой кости на сатиновых лентах полностью закрывал рукава, делая их похожими на епископские. Сатиновый высокий воротник обрамлял ее плечи, а лиф сужался по талии. Волосы Бретт были зачесаны набок и лежали мягкими волнами.

Лизи поправила жемчужное ожерелье на шее Бретт. Оно принадлежало бабушке Лизи, и его, по традиции, надевали в день свадьбы.

— Ты похожа на принцессу, — сказала восторженно Лизи, отойдя в сторону.

— Ты об этом сказала мне еще много лет назад в этой комнате. Тогда я тебе не поверила и сейчас не очень верю. — Бретт рассмеялась: она была счастлива так, как никогда в жизни.

Завещание деда было представлено для формального оспаривания, и после нескольких совещаний с советниками Ларсена по разделу сфер управления Бретт обнаружила, что структура корпорации была такова, что фактически оставалась незыблемой. Переговорив с Дэвидом и Лилиан, Бретт решила до рождения ребенка изучить деятельность компании и уже принялась за чтение годовых отчетов. Она решила, что подберет президента, который будет представлять ей отчеты о деятельности «Ларсен Энтерпрайсиз».

— Войдите, — ответила Бретт на стук в дверь.

— Ой, радость моя. — При виде своей племянницы слезы брызнули из глаз Лилиан. — Я пришла, чтобы передать тебе это, — сказала она и протянула Бретт требник в сатиновом переплете цвета слоновой кости с крошечным букетиком белых роз.

— Я несла его, когда выходила замуж за Нигеля. Надеюсь, что вы с Дэвидом будете так же счастливы, как мы.

Она нежно поцеловала Бретт и вышла вместе с Лизи.

Только Бретт осталась одна, как услышала, что дверь открывается. На пороге сто яла Барбара.