Мэри Джойс: Страсть за кадром

— Я подойду и раскрою себя. Если они войдут со мной в контакт, оставайтесь на своих позициях до моего сигнала. Если же станут сопротивляться, вы знаете, что делать, — проинструктировал он своих людей.

Дэвид смог разглядеть два деревянных строения. Он рванулся вперед, но полковник его остановил, заставив лечь.

Мануэль Сиссаро и другой человек, в котором полковник узнал его брата, сидели на корточках около «джипа» и считали пачки денег. Джефри прислонился к «джипу» и спокойно чистил ногти. Еще один человек, которого они не заметили, стоял у двери хижины и метал нож в цель, вырезанную в тонком стволе кастильского дерева; молочные струи текли из порезов.

С заряженным пистолетом полковник вышел из укрытия и заявил:

— Я полковник Монтерра из военной полиции. Бросайте оружие и…

Не успел он закончить, как Мануэль Сиссаро достал пистолет. И, не успев сделать выстрела, был убит прямым попаданием в голову. За двадцать секунд воздух наполнился визгом пуль, затем смелые птички прервали образовавшуюся глухую тишину. Дэвид бросился вперед с палкой в руке и ворвался в лачугу.

Бретт лежала на кровати, истерично рыдая.

— Это я, Дэвид. Любимая, с тобой все в порядке? — говорил он, бережно развязывая ее. — Мы пришли, чтобы спасти тебя.

Он убрал мокрые волосы с ее лица, нежно поцеловал в лоб и поднял с кровати.

Бретт попыталась встать сама и обнять его за шею, но силы отказали ей.

— Дэвид… — прошептала она, теряя сознание.

— Положите ее в «джип», — сказал полковник. — Назад мы не пойдем пешком. Они все мертвы, за исключением его, да и он тоже плох.

Джефри лежал на голой, выжженной солнцем поляне. Красно-коричневое пятно алело на белоснежной рубашке, как значок. Волкер все еще с автоматическим пистолетом в руке подошел к нему, пощупал пульс на шее и повернулся, чтобы уйти.

— Подождите, вернитесь, — позвал Джефри. Волкер встал над ним, и Джефри сказал:

— Я должен вам сказать, почему я это сделал… Потому что у меня не будет другого времени.

Он вцепился в землю, царапая ее пальцами, словно удерживаясь от боли, разрывавшей его грудь.

— Свен Ларсен… вам надо взять Свена Ларсена. У меня есть пленки…

— Кто вы? — перебив, спросил Волкер.

— Ларе Холмунд… сын Карла Холмунда. Все это было для того… чтобы заставить Свена заплатить за то, что он сделал с моим отцом.

К этому времени подошли Морган и Монтерра и окружили Джефри.

— Были проекты. Он украл проекты… С кашлем и предыханием Джефри рассказал подробности падения Холмунда и своей мести за отца.

— И более того, Барбара, его собственная дочь, рассказала мне, что он убил ее мужа. Это все записано на пленке. Я никогда не хотел убивать Бретт. Она просто встала на моем пути.

Теперь кровь растеклась по всей его рубашке. Он был бледен, но впервые за все время умиротворенность появилась на его лице.

Монтерра с двумя своими людьми перенесли его в машину, и он умер, не доехав до города.

— От всего этого можно с ума сойти. Как он мог так долго дурачить всех?

Голос Бретт был слабым, она выглядела бледной и изможденной. Ее ноги и руки были в бинтах.

— Похоже, Джефри всю жизнь жил для мести, и я не уверен, что кто-нибудь, кроме него самого, поймет его. — Дэвид сидел рядом, его глаза были красными, а густая борода покрывала подбородок. — Я чувствовал, что что-то не так. Я хотел остановить тебя!

— Ты сделал все возможное для этого, Дэвид. В этом нет твоей вины. Я не хотела верить, что Джефри сможет дойти до такого сумасшествия. Его рассказ о моем деде, убившем моего отца, может быть объяснением, почему моя мама так ненавидит его, но все это так гадко. Я не хочу верить в это.

— У тебя будет время, чтобы разобраться. А сейчас тебе надо отдохнуть и набраться сил.

— Извините, сеньора, — доктор в белом халате перебил их. — Я получил результаты вашего анализа. Если исключить небольшой шок, то в целом вы здоровы. По-видимому, вы ощущаете вялость и сонливость, вам необходим отдых. И не волнуйтесь, ваше тяжелое испытание не повлекло за собой физических нарушений. Мы давали вам успокаивающие препараты, но это не причинит вреда вашему ребенку.

— Ребенку? — нерешительно спросила Бретт. — Какому ребенку?

— Вы разве не знали, сеньора? У вас беременность на ранней стадии. Поздравляю вас.

И вас сеньор.

Он пожал руку Дэвида.

— Ночь вы пробудете у нас, а утром сможете уйти.

Бретт вспомнила ту тошноту и поняла, что это было не от воды.

— Я не знала, Дэвид, честно, не знала.