«Что же происходит сейчас в Доме моды Лувель?» — подумала Сэмми, глядя наверх. Похоже, здесь становится слишком шумно.
На следующую лестничную площадку тоже выходила двустворчатая дверь. Нигде даже признака того, что ателье работает: ни одного манекена, ни одной витрины. Скорее всего это напоминало слегка обшарпанный жилой дом.
Шум становился все сильнее. Сначала показалось, что взвизгнула от боли женщина, потом раздался грохот, словно уронили что-то тяжелое. Теперь зашумели все разом. Послышался густой баритон — мужской голос что-то прокричал по-французски, — и сразу же поднялись жуткие вопли.
Сэмми подхватила сумку за ремень и, прыгая через две ступеньки, рванулась наверх.
Она уже почти достигла первого лестничного пролета, когда распахнулись двери и в них возникла, словно видение, тоненькая, поразительно красивая рыжеволосая девушка в вечернем платье из белого атласа. Она выскочила на площадку и, замерев, уставилась на Саманту, а потом диким голосом завопила нечто нечленораздельное.
Красивой формы остроконечная грудь рыжеволосой девицы драматично вздымалась под плотно облегающим ее атласом. Миловидное лицо было покрыто толстым слоем косметики, ресницы густо накрашены черной тушью, пунцовые губы искажены в болезненной гримасе. Девушка изо всех сил истерично кричала:
— Au secours — aidez-moi! Elle se meurt! [7]
Безумно блуждающий взгляд рыжеволосой вдруг остановился, а глаза удивленно расширились, когда она заметила на ступеньках Сэмми. Потом девушка каким-то диким жестом вскинула руки так, что стали видны покрытые чем-то красным кончики пальцев.
— Mon Dieu! Vite! Apportez-moi une aspirine! [8]
Сэмми не поняла ни слова. Она была слишком занята изучением рук девушки и красных пятен, покрывающих роскошное платье. Выглядело все так, словно кто-то плеснул на него краской.
Кто бы ни была эта рыжеволосая красавица, ее руки и белоснежное платье были обагрены кровью.
— Такое частенько происходит, — сказал Деннис Волчек, ревизор корпорации Сторма. — Обязательно в пакете документов на приобретение собственности оказывается какая-нибудь ерунда. А тут мы имеем дело с лондонскими брокерами и парижскими юристами, которые собаку съели на французском законодательстве, связанном с недвижимостью. Необходимо отправить кого-то в Париж взглянуть, что же это такое — Дом моды Лувель, — потом развязаться с этим.
Однако Деннис возражал против кандидатуры Саманты.
Джексон Сторм только улыбнулся.
— Она справится, Деннис. К тому же нам больше некого послать.
Руководители отделений, собравшиеся на совещание, столь неожиданно прерванное данными о результатах сделки, молча ждали: Джини Кляйнберг из «Лонстар», готовая отдать что угодно за возможность поехать в Париж, обувщик Сай Кингмен, которого тоже можно было отправить в командировку без особого ущерба, и Сэм Ларедо — наименее подходящая кандидатура из всех собравшихся.
Наконец Минди Феррагамо решительно произнесла:
— О'кей, Сэмми, что ты знаешь о парижских Домах моды?
Оказавшись на засаженной деревьями авеню Монтень недалеко от площади Звезды и Елисейских Полей, попадаешь на настоящий парад имен: Ив Сен-Лоран, Кристиан Диор, Пьер Карден, Бальман, Живанши, Фенди, Тед Лапидус, Ханна Мори, Жан-Луи Шеррер. Императоры и короли огромной корпорации французской высокой моды стоимостью в миллиарды долларов. Помпезные, ослепительные, неповторимые показы работ величайших модельеров, сменяющие друг друга, ставятся с таким же артистизмом, что и спектакли на Бродвее. Огромные залы, украшенные зеркалами, утопающие в зелени, сверкающие хрустальными люстрами. Современная музыка, льющаяся из стереофонических усилителей, красавицы модели, часто имеющие хореографическую подготовку, световые эффекты, ослепляющие, оглушающие и сводящие с ума не меньше, чем астрономические цифры на ярлычках с ценами.
Те, кого можно назвать старой гвардией парижского мира моды, держатся совершенно иначе. Их Дома и сейчас расположены за Вандомской площадью и рю де ла Пэ, там, где более столетия назад под патронажем императрицы Евгении зарождалась высокая мода. Это тихий зеленый район, где опекаемые высокородными принцессами, представителями королевских фамилий и самых богатых семейств из поколения в поколение развивали свое дело дизайнеры-классики. С эстетической точки зрения их модели ничуть не уступали новым, возможно, были даже утонченнее и изящнее. Атмосфера, царящая в этих салонах, отличалась особой строгостью, старомодными стандартами. Понятие эксклюзивности рассматривалось здесь скорее как принадлежность к высшему классу общества, славящемуся своими безупречными манерами, нежели как способность выложить за платье невероятную сумму наличными.
Читать дальше