Нина Демина - Любовь в мегабайтах

— Дорогой, — добавил он, и прямо спросил о происхождении моего достатка. — Наследство?

— Нет, — я была ошарашена вопросом, и промямлила, — Владимир Станисласович…

— Вот как… — сказал он.

— Ничего личного! — поторопилась оправдаться я, хотя заподозрить моего босса в интимной связи со мной может лишь человек, потерявший здравый смысл. — Владимир Станисласович доволен моей работой.

— Надеюсь, я тоже останусь вами доволен, — и, перейдя к делу, сказал. — Прошу вас в личной беседе называть меня Станисласом, в иных случаях господином Хадраш.

Никакого отчества.

„Отцы и дети. Не знала, что у босса проблемы с сыном“, — подумала я.

— Как предпочитаете называться? — обратился он ко мне.

Я, оставив свои мысли о причинах разлада в семействе Хадраш, ответила:

— Просто Александра. Так меня называет Ваш отец.

Он еле заметно поморщился и сказал:

— О» кей. Итак, приступим. Для начала необходимо оборудовать ваше рабочее место.

Я продиктую вам список необходимых, на мой взгляд, вещей, вы имеете возможность добавить то, что считаете нужным. Но… обойдемся без «Шанель», — добавил он.

«Очевидно, он думает, что я слишком дорого обхожусь компании „Хадраш текнолоджи“!

Да он скряга!» — про себя чертыхалась я. — «Владимир Станисласович никогда не скупился и оценивал мои услуги и знания весьма достойно. Видно зря говорят, что яблоко от яблони…».

Работой я была загружена на целый день. Внушительный список того, что было необходимо приобрести, ложился на мои плечи, несколько писем, планирование по материалам, которые предстояло забрать из квартиры принадлежащей Станисласу.

— Я приветствую, если сотрудник часть работы делает дома, в свое личное время, — на прощанье сказал он, и приветливо мне улыбнулся.

В этой шапочке из бинтов, сходящихся под подбородком, он походил на ребенка. Я была обижена на его беспричинную критику в мой адрес, на желание посягнуть на мое личное время, пусть оно и было свободным, и про себя зло окрестила его «пупсом».

Я устало села на твидовое сиденье моего «Дэу», сунула ключи в замок зажигания, сняла туфли и пошевелила пальцами ног. Но усталость моя была не физической, меня измотало противоборство. Он хотел установить отношения «раба — хозяин», я же привыкла «работник — работодатель», включая уважение и чувство локтя. Моя роль в его сценарии сводилась к слепому повиновению, я же привыкла быть членом команды, и даже в некоторых случаях ее мозгом.

— Спасибо, Владимир Станисласович, подсунули работенку, — мысленно поблагодарила я босса, поворачивая ключ и прислушиваясь к ласковому гудению мотора. Надо поинтересоваться семейной историей господ Хадраш, может многое мне станет ясным.

Сынок явно не любит папочку. Я, в его мыслях, связана с Владимиром Станисласовичем прочной нитью, отсюда и негатив. Я буду умницей, и не буду поминать имя моего босса даже в контексте.

Пришлось помотаться по городу скупая указанные в списке принадлежности, в издевку, от себя добавила лишь освежитель воздуха. Пусть примет на свой счет.

Подъезжая к дому, где проживал Станислас, я обнаружила скопление разномастных джипов на проезжей части и в подворотне.

— Черт, машину припарковать негде, — помянула я лукавого и вспомнила зеленые глаза Станисласа, — знать бы местность, а то придется бросить малышку, где попало, и идти пешком…

Я попыталась влезть между двумя джипами, в образовавшуюся и как мне показалось подходящую для моей малолитражки щель, но наглый окрик заставил меня передумать:

— Эй ты, смотри, куда ставишь свое ведро!

Назвать мою ласточку ведром! Какое кощунство! Я подняла глаза вверх и в окне джипа увидела ухмыляющуюся рожу. Она была необъятна, глаза наполовину прикрывали поднявшиеся в улыбке щеки. «Вот это экземпляр!» — внутренне ахнула я и поспешно дала задний ход.

— Гы, гы, гы! — раздалось мне в след.

Наконец я нашла место в тихом дворике, но до дома Станисласа пришлось пройтись пешком. «Даже хорошо», — подумала я, пытаясь по привычке во всем найти хорошее.

— «Ноги разомну!». Размахивая, как девчонка, плоской сумкой, в которой находился мой ноутбук, я шла по оживленной улице. Прошла мимо джипа, в котором курила «рожа», выпрямила спину и показала язык, прекрасно зная, что «рожа» не видит. Свернула в темную подворотню и вышла во двор.

Двор Станисласа был мал, тих и немноголюден. Газоны и клумбы обнесены коваными оградами. Маленькая детская площадка, на скрипучих качелях которой старушка качала круглощекого бутуза. Старушка устала и пыталась отцепить его толстенькие пальцы от металлических прутьев, но ей это было не под силу. Бутуз заверещал, как павлин в брачный период, старушка оставила свои попытки и смиренно раскачивала качели вновь. Мне стало жалко бедняжку, и я подошла к ним.