Шарлотта Хайнс: Небесный поцелуй

– Если вы столь циничны в отношении к браку, почему же пытаетесь навязать мне иное к нему отношение?

– Потому что ты не такая, как прочие. – Джеймс встал и начал ходить между столом и стеклянной стеной. – Было видно, что он взволнован.

– Нет, не надо так говорить обо мне! – запротестовала Мэгги. В ее душе всколыхнулись чувства женщины, живущей в обществе, где признают лишь худых. – Пусть я не столь развращена и одеваюсь не так, как ваши знакомые дамы, но мои потребности, мои желания те же самые. – Она поднялась в порыве гнева. – И это при том, что я для вас всего лишь часть конторской мебели, а не женщина. Посмотрите-ка на меня хорошенько… – Впервые за долгое время знакомства она кричала на него. – Вы видите во мне отличие от прочих женщин, но сделана-то я из одного с ними материала. Мне нужен кто-то, с кем я могла бы говорить по вечерам, кто поддержал бы мои надежды и развеял страхи. Мне нужен кто-то, кто разделил бы мое счастье и поддержал в несчастье. – Она поперхнулась, и остальные необдуманные слова, в которые можно было бы облечь переполнявшие ее чувства, не были произнесены.

Джеймс смотрел на нее, словно соглашаясь с этими словами. Глаза его медленно скользили по ее волосам цвета черного дерева, по ее тонко очерченному носу и остановились на полных нежно-розовых губах.

Мэгги нервно облизнула пересохшие губы, будучи не в силах разрушить чары мужского обаяния, окружавшие ее. Это было первый раз, когда он смотрел на нее так, как мужчина смотрит на женщину. Обычно же он не видел в ней ничего, кроме доброго приятеля, с которым под настроение и в определенных обстоятельствах можно пошутить и подурачиться. Но никогда за все те пять лет, что она бок о бок проработала с ним, не начинал он разговоров о сексе с легкими полунамеками на их взаимоотношения.

Его пристальный взор скользнул ниже, по вздернутому лепному подбородку и стройной шее – и далее к возвышенности груди под серым шелком блузки. Казалось, что под его остановившимся взглядом они становятся еще полнее.

Наконец, словно пресытившись своей способностью производить смятение, внимание его переместилось еще ниже, бегло скользнув от ее аккуратной талии к мягким округлостям, обрамляющим живот. Мэгги ощутила, как напряглись ее мускулы под его оценивающим взглядом.

– Все у тебя хорошо, – мягко сказал он.

– Хорошо? – Голос ее был охрипшим. Мэгги изо всех сил старалась сделать вид, будто не замечает возникшего между ними эротического напряжения.

– Ты – женщина, – уточнил он.

– И для того, чтобы это увидеть, вам понадобилось пять лет!

Он оставил без внимания ее колкость.

– Но ты совсем не такая, как те женщины, которым я назначал свидания. Ты гораздо больше, чем девочки, к которым с этим обращаются, Мэгги, – добавил он серьезно. – Ты не только высочайшего класса профессионал, но, что куда важнее, ты просто фантастическое существо. У тебя великое чувство юмора, терпения больше, чем у каждых вместе взятых двух человек из тех, которых я знал. И тебя ждут блестящие перспективы. Ты достойна большего, чем просто интрижка. Ты достойна человека, который в состоянии будет отдать тебе все свое сердце.

Пораженная этой речью, напоминающей посвящение в рыцари, Мэгги некоторое время не произносила ни слова.

Все эти годы она знала, что Джеймс испытывает притяжение к ней как к личности, ценит ее как секретаршу, но никогда он не говорил, почему, собственно. Конечно, перечисленное им не имело отношения к сексу. Он мог думать о ней как о фантастическом человеческом существе, но он и не показал, что видит в ней возбуждающую желания женщину. Решимость ее окрепла.

– Спасибо за рекомендации, только я устала ждать невозможности проявить себя. Вы слышали когда-либо старинную поговорку: «Если не можешь обладать тем, чего хочешь, учись хотеть того, чем можешь обладать»?

– То есть ты намереваешься пойти в постель к этому… как его, Фрэду?

Он произнес это имя, точно выплюнул какую-то гадость.

– Это не ваше дело. – Мэгги бросила на него свирепый взгляд. – Хотя вы занимаете твердую позицию в отношении сексуальных дел других людей.

– Что ты имеешь в виду? Я ограничивал себя всякий раз одной-единственной связью.

– Хорошенькое дельце! – бросила Мэгги со всем пылом молодости. – Так чего же вы хотите? Медаль за претворение в жизнь серии моногамных браков? Да бросьте вы, Джеймс. Ваша идея покажется смехотворной всякой взрослой женщине.

– Единственное, что у тебя есть от взрослой, это твой возраст! – взревел он. – Твои мозги, чувства твои остались, как у подростка.