Екатерина Вильмонт - Шпионы тоже лохи

– Лиловые тоже сойдут за купальник!

– Думаешь?

– Уверен!

И рано утром они отправились в бассейн, поплавать перед завтраком.

– Господи, Корнюша, зачем ты сделал тату?

На ноге у Корнея, повыше колена, красовался дракон.

– Дурак был, молодой, за модой погнался, казалось, это очень круто! А у твоего шпиона нет тату?

– Слава богу, нет! – И тут же глаза Марты опять стали похожи на глаза больного бассета.

– Мартуся, а ты совсем что ли больше не плачешь?

– Нет, не плачу. Не получается. И мне от этого так тяжело…

– Знаешь, а мне почему-то кажется, что вот вернемся мы из Выксы, и все у тебя наладится. Найдет твой шпион, чем тебя задобрить… Он ведь ушлый мужик!

– Зачем ты мне о нем напомнил? У меня с утра было такое хорошее настроение!

– Все, ни слова больше о шпионах! Вылезай, встречаемся через двадцать минут в холле, завтракаем и за работу!

День был солнечный, деревья уже стояли зеленые. Съемочная группа ждала их у одного из Выксуньских прудов, над которым белела старая церковь, а вода в пруду искрилась на солнце!

– Как красиво, прелесть просто! – воскликнула Марта.

И они взялись за работу!

Потом, когда в двенадцать фестиваль открылся, Марта водила хоровод с детишками, участвовала в интеллектуальных викторинах, веселилась и в какой-то момент вдруг подумала: «А ведь есть жизнь и помимо Миши!» Она познакомилась со знаменитым артистом, который тут гастролировал и пригласила его как-нибудь принять участие в их утренней программе. Высокий, совершенно лысый артист, глядя на улыбку Марты, тут же дал согласие, о чем Марта незамедлительно уведомила Баженова, связавшись с ним по телефону. Тот весьма одобрил ее за расторопность. Словом, все было хорошо.

Аллу Силантьеву неожиданно вызвали к заместителю главного редактора газеты. Она испугалась. После скандала с рецензией на собственную книгу кое-кто говорил, что ее могут уволить. Неужели действительно выгонят?

– Вызывали, шеф?

– Присаживайся!

Она села, закинула ногу на ногу, а ноги у нее были просто загляденье. Заместитель главного сразу загляделся на них! Это вселяло некоторую надежду… Алле очень не хотелось увольняться.

– Ну вот что, дорогуша! После того, что ты учудила, главный рвался уволить тебя к чертям! Но я подумал, это неправильно. Ты отличный журналист, только по молодости и дури вляпалась в дерьмо по самые уши. Но ты красивая баба, у тебя есть хватка…

«К чему он клонит?» – недоумевала Алла.

– Мы тут посовещались и решили – ты все же ценный кадр для газеты, мы тебя не уволим, но необходимо, чтобы эта история и с романчиками, и с рецензией хорошенько забылась, мы пошлем тебя собкорром за кордон.

– Куда? – вырвалось у Аллы.

– Ну, на Нью-Йорк или Париж ты рассчитывать не можешь, мы пошлем тебя в такую страну, где не так часто случаются события, достойные освещения на страницах центральной прессы, а именно… – Он выдержал эффектную паузу. – Поедешь в Гватемалу. Тем более что ты владеешь испанским. Заодно будешь освещать события и в Гондурасе, по соседству. Чего это у тебя рожа вытянулась? Не нравится? Тогда мы тебя уволим по статье. Как говорится, с волчьим билетом. А Гватемала большая страна, население около пятнадцати миллионов, может, найдешь себе красивого и богатого гватемальца, забудешь свои дурацкие затеи… Поработаешь там годика два, художества твои забудутся, тогда сможешь вернуться, а если хорошо себя зарекомендуешь, глядишь, и пошлем тебя в Европу. Поверь, после этого скандала ничего лучшего тебе не светит!

– Хорошо. Я согласна. Только скажите честно, с чьей подачи такое предложение?

– С моей! Главный требовал твоего увольнения! А мне тебя, дурищу, жалко стало. К тому же наш корреспондент в Гватемале тяжко заболел, надо было кем-то заменять. Я и подумал…

– Ну что ж, спасибо и на этом! И когда вылетать?

– Через две недели. Тебе надо подготовиться как следует.

– О да!

Не иначе, это дело рук Боброва! Хочет сослать меня на край света! Думает небось, что таким образом поквитается со мной. А я все равно его добьюсь! И хорошо, что я уеду, может, охолону там, приведу в порядок мысли и чувства и там, вдали от него, либо позабуду о нем, либо придумаю что-то такое… И к тому же за два года ему наверняка надоест его клуша… И захочется чего-то поострее, с перчиком чили… Но какая ж я была дура! Сколько глупостей наделала, просто уму непостижимо! Да, поделом вору и мука! Что ж, Гватемала так Гватемала. Могло быть хуже! И может, в этой Гватемале я напишу новый роман на местном колорите и издам у Костенко под каким-то другим псевдонимом. Хотя зачем? Издам под своим именем! Это же круто – корреспондент в Гватемале, красавица Алла Силантьева написала роман… Что ж… Вся история с Бобровым оказалась роковой ошибкой. А на ошибках учатся. Но все же нестерпимо хотелось, чтобы последнее слово осталось за ней! Я что-нибудь придумаю. Так, чтобы подразнить… Но одно утешает – его идиллию я разрушила! И она отправила Боброву сообщение: «Уезжаю в Гватемалу. Спасибо большое! Но ведь не навсегда…»