Эстель Маскейм - Я говорил, что люблю тебя?

– Ясно… А возраст?

– Тайлеру недавно исполнилось семнадцать, Джейми – четырнадцать, а Чейзу – одиннадцать. – За разговором отец едва не проскочил знак «Стоп». Он сбросил скорость и с мольбой скосил на меня ореховые глаза: – Доченька, постарайся с ними подружиться.

– Такие большие? – искренне удивилась я. На самом деле я ожидала, что придется возиться с малышней, которая и двух слов-то толком связать не может. – Ну, это еще куда ни шло.

Спустя полчаса мы выехали на извилистую дорогу – видимо, на окраину города. По обочинам тянулись аллеи с высокими деревьями, чьи толстые стволы и искривленные ветви надежно укрывали от палящего солнца. Особняки здесь выглядели гораздо солиднее, чем наш с мамой маленький домик, и все были абсолютно разными: каждый спроектирован и украшен по-своему. Они отличались и по форме, и по размеру, и по цвету. «Лексус» остановился у дома из белого камня.

– Ты живешь здесь? – Дидре-авеню выглядела совершенно обыденно, ни за что не сказала бы, что это Лос-Анджелес, скорей уж какая-нибудь Северная Каролина. Лос-Анджелес представлялся мне ослепительным, неземным, фееричным, но он пока не очень-то соответствовал моим представлениям.

Отец кивнул, заглушил двигатель и поднял солнцезащитный козырек.

– Видишь окно на втором этаже? – Он указал прямо в центр дома.

– Да, а что?

– Это твоя комната.

– Ого! – Вот уж никак не ожидала, что мне выделят собственную комнату, на два-то месяца! Впрочем, дом большой, а значит, места предостаточно. Вообще-то, приятно, что не придется спать на надувном матрасе посреди гостиной. – Спасибо, пап!

Попытавшись встать, я ощутила, что шорты имеют как плюсы, так и минусы. Плюс – ногам в шортах было не жарко. Минус – голые ляжки прилипли к кожаной обивке сиденья. Поэтому я немного замешкалась, прежде чем смогла выйти из машины.

Отец подошел к багажнику, достал чемодан, поставил его на тротуар и выдвинул ручку.

– Идем, – сказал он и покатил чемодан за собой.

Перешагнув через широкую линию парковочной разметки, я поплелась за отцом по вымощенной камнем дорожке. Дорожка вела к парадной филенчатой двери из красного дерева – ну прямо как в домах богачей. Я шла и, опустив голову, гипнотизировала свои «конверсы», чтобы, улучив момент, пробежаться глазами по их белому резиновому боку: там так же, как и на чемодане, черным маркером были накорябаны слова из песни. Это помогло мне немного успокоиться, правда, ненадолго – пока мы не приблизились к двери.

Сам дом – хоть от него и веяло консьюмеризмом – мне понравился. В отличие от дома, где я проснулась сегодня утром, этот вполне сошел бы за пятизвездочный отель. На парковочной аллее стоял белый «ренджровер». «Эффектно!» – подумала я.

– Волнуешься? – остановившись у двери, спросил отец и ободряюще мне улыбнулся.

– Есть немного, – призналась я. Ведь как ни гнала я от себя дурные мысли, внутри все равно что-то екало. А что, если я им буду как кость в горле?

– Да ладно тебе! – Отец открыл дверь. Мы вошли. Колесики чемодана заскрежетали по деревянному полу.

Прямо с порога в нос ударил крепкий запах лаванды. Впереди по коридору располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Справа, как я могла судить по щелке в приоткрытой двери, гостиная. А дальше, за лестницей, был большой арочный проход на кухню. Оттуда навстречу нам вышла женщина.

– Иден! – воскликнула она и заключила меня в объятья, чему, правда, немного мешала ее огромная грудь. Потом женщина чуть отстранилась и откровенно стала меня разглядывать. Я не осталась в долгу и последовала ее примеру. Элла оказалась стройной блондинкой. Глупо конечно, но почему-то я ожидала, что она будет похожа на маму. Безусловно, вкус отца поменялся не только в отношении жизненных стандартов, но и в отношении слабого пола. – Как я рада, что мы наконец-то встретились!

Я немного отступила назад, всеми силами борясь с искушением закатить глаза или скорчить кислую мину, потому что ни секунды не сомневалась: стоит выказать неуважение – и отец тут же отвезет меня обратно в аэропорт. Пришлось всего-навсего сдержанно поздороваться.

– Здравствуйте, – сказала я.

– Господи, у тебя глаза точь-в-точь как у Дейва! – выдала Элла.

Еще чего не хватало! Могла бы придумать что-нибудь и поумней. Тем более что глаза у меня, скорее, мамины. И мама меня, между прочим, не бросала.

– Да нет, мои гораздо темнее, – недовольно буркнула я.

Элла предпочла не заострять на этом внимания и мастерски перевела разговор в новое русло.