Вирджиния Эндрюс - Шепот в ночи

– Нет. Кто тебе сказал об этом?

– Реймонд Сандерс.

– Ну, передай ему, чтобы он сам себя дергал за уши шестнадцать раз. Слезай с моей кровати и отправляйся в свою комнату, мне нужно переодеться, – приказала я.

Он сел, укрыв одеялом коленки, тараща на меня свои темные любопытные глаза.

– Как ты думаешь, какие подарки ты получишь? Ты получишь кучу подарков, потому что приедет очень много гостей, – добавил он, разводя руками в стороны.

– Джефферсон, неприлично думать о подарках. Хорошо уже то, что все эти люди приедут, несмотря на то, что некоторые живут очень далеко. А теперь убирайся отсюда, пока я не позвала папу, – я указала на дверь.

– Ты получишь много игрушек? – с надеждой спросил он, глядя на меня глазами, полными ожидания.

– Я даже и не думаю об этом. Мне исполняется шестнадцать, Джефферсон, а не шесть.

Он усмехнулся. Джефферсон терпеть не мог, когда ему дарили на день рождения одежду вместо игрушек. Он торопливо открывал коробку и, видя только одежду, с надеждой хватался за следующую.

– Почему шестнадцатилетие – это так важно? – спросил он.

Я отбросила назад волосы так, что они рассыпались по моим плечам, и села на кровать.

– Потому что, когда девочке исполняется шестнадцать, к ней начинают относиться по-другому, – объяснила я.

– Как?

Джефферсон всегда был просто напичкан вопросами. Он сводил с ума всех своими «почему?», «как?» и «что?»

– К тебе начинают относиться как ко взрослому, а не как к ребенку или такому малышу, как ты.

– Я не малыш, – запротестовал он. – Мне девять лет.

– Но ведешь ты себя как маленький, когда каждое утро подкрадываешься ко мне и визжишь. А теперь иди и переоденься к завтраку, – сказала я, вставая. Мне нужно принять душ и выбрать, что одеть.

– Когда приезжает тетя Триша? – спросил он, вместо того, чтобы уйти. Он обычно задавал тысячи вопросов.

– Сразу после полудня.

– А Гэйвин?

– В три или четыре часа. Все? Джефферсон? Могу я теперь одеться?

– Одевайся, – он пожал плечами.

– Я не переодеваюсь в присутствии мальчиков. Он скривил рот, как будто пережевывал свои мысли.

– Почему? – наконец спросил он.

– Джефферсон! Ты уже достаточно умный, чтобы не задавать такие вопросы.

– Я переодеваюсь в присутствии мама и миссис Бостон, – сказал он.

– Это потому, что ты все еще ребенок. А теперь убирайся! – потребовала я, снова указывая на дверь.

Медленно он начал сползать с кровати, но остановился, обдумывая мои слова.

– Ричард и Мелани одеваются и раздеваются друг перед другом, – проговорил он. – А им уже по двенадцать лет.

– Как ты об этом узнал? – спросила я.

То, что происходит у дяди Филипа и тети Бет всегда меня занимало. Они все еще жили в старой части отеля. Дядя Филип и тетя Бет теперь спали там, где когда-то спали бабушка Лаура и Рэндольф. У близнецов теперь были собственные комнаты, но вплоть до этого года они спали в одной комнате. Я не особенно часто поднималась туда, но когда бывала там, то обычно останавливалась у закрытой двери комнаты, которую когда-то занимала бабушка Катлер.

– Я их видел, – сказал Джефферсон.

– Ты видел, как Мелани переодевалась?

– Ага. Я был в комнате Ричарда, а она зашла, чтобы взять пару его голубых носков, – объяснил он.

– У них общие носки? – недоверчиво спросила я.

– Ага, – кивнул Джефферсон. – И на ней было одето только белье и больше ничего, – сказал он, показывая на свою грудь.

У меня рот открылся от неожиданности. У Мелани начинала развиваться грудь.

– Кошмар, – сказала я. Джефферсон пожал плечами.

– Мы собирались играть в бадминтон.

– Это не оправдание. Девочка в этом возрасте не должна расхаживать полуголой перед своим братом и кузеном.

Джефферсон еще раз пожал плечами и задал новый вопрос:

– Если тебе подарят игрушки, мне можно будет поиграть с ними сегодня вечером? Можно?

– Джефферсон, я уже говорила тебе, что не жду никаких игрушек.

– Ну, если вдруг, – не отставал он.

– Да, конечно. Если только уберешься отсюда прямо сейчас, – добавила я.

– Здорово! – закричал он и бросился к двери, как только мама, постучавшись, открыла ее. Джефферсон чуть не сбил ее с ног.

– Что происходит? – спросила мама.

– Джефферсон уже уходит, поэтому я смогу переодеться, – сказала я, гневно следя за ним взглядом.

– Ну же, Джефферсон. Оставь свою сестру в покое. Сегодня ей нужно очень много сделать, – сказала мама.

– Она обещала мне, что я смогу поиграть ее игрушками сегодня вечером, – объявил Джефферсон.