Вероника Дэй: Сводный брат — плохиш

— Где ключ? — строго потребовал отчим.

— Какой ключ? — уточнила я, действительно не понимая, о чём он.

— От замка, который ты установила на дверь, ведущую в твою спальню. Ты ведь знаешь, мне нужен к ней доступ.

— Нет, не нужен. Я плачу за еду и коммунальные услуги, даю деньги тебе и маме, когда они вам нужны. Я даже плачу по твоей кредитке. Мне восемнадцать, и я имею полное право на личное пространство.

Мои глаза наполнились слезами, и я побежала вверх по лестнице в свою комнату. Быстро захлопнув за собой дверь, я рухнула на пол. Я не могла это больше терпеть. Когда он начал приходить в мою спальню ночью, я чётко осознала, что просто обязана сделать что-то, чтобы защитить себя, поэтому и купила замок.

На полу рядом с моим столом стоял рюкзак, который я каждый день носила в школу. Я отказалась прятать его, поскольку это было то немногое, что напоминало мне о былых временах, когда меня волновало лишь то, как бы Шейн не узнал, что я слежу за ним.

Шейн. От одной мысли о нём я почувствовала себя лучше. С тех пор как я видела его в последний раз, он несравнимо вырос в моих глазах. Едва зная меня, он не побоялся взять на себя вину за хранение наркотиков. По крайней мере, я знала эту историю именно такой. В том же, что когда-нибудь мне удастся выяснить правду, я искренне сомневалась.

***

На следующий день, когда я уходила на работу, мама позвала меня из кухни.

— Розали, можно тебя на минутку?

Я не могла ей отказать, хотя и так уже опаздывала. Когда я вошла на кухню, мама сидела за столом, помешивая свой привычный кофе с мёдом.

— Привет, мам, — сказала я. — У меня мало времени. Что-то случилось?

— Джим говорит, ты поставила замок на дверь спальни. Если ты так хочешь, то пожалуйста, но тебе придётся дать ему ключ.

— Зачем ему ключ от моей спальни?

Я с трудом сглотнула, когда пыталась произнести этот вопрос, чтобы понять, к чему ведёт мать. Попытка подойти к проблемной теме постепенно с треском провалилась.

— Джиму необходим доступ к твоей комнате. Вдруг что-нибудь случится? — Я уставилась на мать, не в силах понять, как она может не замечать очевидного.

— Нет, мам, — прошептала я, качая головой. — Это неправильно.

— Вечером Джим ждёт от тебя ключ.

Покинув дом, я сморгнула навернувшиеся на глаза слёзы и села за руль машины. Последние пару недель дома выдались очень тяжёлыми. Я чувствовала себя беззащитной. Постоянно была на грани слёз, и единственное, что заставляло меня держаться, — это приближающееся начало учёбы в колледже.

Рабочее время пролетело незаметно, и, не успев это осознать, я уже ехала домой. Во время обеда я зашла в интернет и посмотрела фотографии с кампуса УША[1], представляя себя там. Ожидание было в тягость.

Приехав домой, я выгребла из почтового ящика конверты и пролистала их в поиске счетов, которые мне нужно оплатить за мать, или чего-либо ещё адресованного мне. К моему немалому удивлению, там был и тонкий конверт из аризонской приёмной комиссии. Не дожидаясь, я открыла его перед входом в дом.

Уважаемая Розали ДеЛео!

Благодарим за обращение в нашуприёмную комиссию с просьбой изменитьВаш студенческий статус. Как я уже говорил по телефону, учебный год скороначнётся, и этонельзя изменить. Поэтому Ваше поступлениеотложено до следующего года, как Вы и просили.

С уважением,

Скотт Овермейер

Главаприёмной комиссии.

Какого ЧЁРТА?!

Я вбежала в дом, слёзы катились по моим щекам. Бросила почту на обеденный стол и вытащила из сумки мобильник. Сердито вытирая слёзы, я попыталась прочитать номер телефона, прописанный на листе бумаги, чтобы позвонить им.

— Это, должно быть, какая-то ошибка, — пробормотала я.

С невозмутимым лицом из кухни вышла мать. Держа в руке неизменную кружку кофе, она вошла в столовую.

— Что-то случилось? — поинтересовалась она.

Нет, истерические рыдания доставляют мне редкостное удовольствие.

Я не могла ответить ей. А даже если бы и могла, то не собиралась говорить, что обо всём этом думаю. Я вручила ей письмо. Мать быстро пробежала по нему взглядом и пожала плечами.

— Я звонила им на прошлой неделе, — произнесла она. — Теперь, когда Джим потерял работу, у тебя появилось много новых обязанностей.

— Как ты могла?

Я опустилась в кресло, не в силах сдерживать рыдания. Похоже, я конкретно завязла, пойманная в сети своего кошмара. Сердце болезненно защемило.