Валерия Горбачева: Дача Стамбула

– Эй, дорогая, ты чего молчишь? Заснула, что ли? – Андрей врывается в воспоминания. – Почему на звонки не отвечаешь?

– В море была, – Аня вздыхает, – в море телефон не беру, он маленький, боюсь, простудится.

– Угу, – Андрей не реагирует на шутку, – ну, как ты там? Насладилась отечественным курортом? К нам не собираешься?

Андрей не ждет ответов от Ани, он спрашивает, потому что так положено «по протоколу». Без перехода начинает рассказывать, как они отлично устроились, какой отличный отель, какие отличные пляжи и отличное обслуживание, и все у них отлично, так что давай, любимая, бросай там все и приезжай, я по тебе скучаю, и все наши передают тебе привет и тоже скучают.

– Я приеду, – неожиданно говорит Аня, – пару дней побуду с бабушкой Катей и Юлькой, чтоб не обижались, и приеду. Жди.

И в самом деле, что ей здесь делать? Она не только не избавилась от боли, скорее наоборот, все здесь навевает воспоминания, и от этого становится только еще хуже.

– Ты почему плачешь? – Шестилетний сосед, вытащенный бабушкой из воды, смотрит на Аню серьезными большими глазами. Его бабушка плавает в море степенно и величаво, перебирая руками под водой и иногда оглядываясь на внука – сидит ли тот на коврике? Пацан сидит послушно, но смотрит не на бабушку, а на Аню.

– Разве я плачу? – Аня улыбается, но замечает, что и в самом деле глаза ее полны слез.

– Плачешь, – убежденно произносит мальчик, – у тебя что-то болит? У меня вот тоже болит, – он показывает на свою руку, – но я не плачу, потому что я мужчина.

На руке видна свежая ссадина. Длинная и широкая полоса алеет мелкими капельками крови, а вокруг нее детская ручка покраснела и припухла.

– Миленький ты мой, где ж ты так приложился? – Аня сочувственно берет мальчика за руку, он морщится от боли, но мужественно отвечает:

– В море, конечно. – И гордо добавляет: – Я нырял!

Аня с ласковой улыбкой заглядывает в детские серьезные глаза и машинально поглаживает больную руку. Мальчишка некоторое время молчит, а потом вдруг удивленно говорит:

– А мне уже совсем и не больно.

– Вот и хорошо, – Ане тоже почему-то становится легче, – скоро все заживет и снова можно будет нырять.

«И у меня скоро все заживет и можно будет снова жить», – промелькнуло в голове.

– Бабуль, бабуль, а эта тетенька мне руку вылечила! – неожиданно громко, на весь пляж закричал мальчишка. – Теперь мне можно снова уже нырять!

Бабуля, выходившая в это время из воды, только укоризненно покачала головой: «Что ж ты так кричишь?» Подойдя ближе, она взяла его за руку и внимательно посмотрела. Отек действительно спал, ссадины не кровоточили.

– Беги купайся, – разрешила она, – осторожнее только смотри.

Потом она повернулась к Ане.

– Мазали чем-нибудь? – спросила вежливо, но настороженно.

– Нет-нет, что вы, – Аня улыбается, – я его просто за руку подержала, пожалела, вот он и решил, что я его вылечила, а на самом-то деле ссадина ведь небольшая, на море все быстро затягивается, вы же знаете.

– Конечно, – женщина тоже улыбается в ответ, – знаю.

Вспомнив, что собиралась домой, Аня заторопилась. Когда она уже совсем собралась и оделась, мальчишка, только-только вылезший из моря и завернутый в толстое полотенце, спросил ее:

– А завтра ты придешь?

Аня замешкалась с ответом, и он добавил:

– А меня Митя зовут, приходи завтра, а то вдруг я опять неудачно прыгну, ты снова меня вылечишь. А то с ранами меня бабуля не пускает купаться.

Митя, какое-то знакомое имя, тоже из того прошлого, впрочем, этого Мити тогда еще точно на свете не было. Аня легонько треплет мальчугана по голове:

– Приду, Митя, завтра приду.

Юлька уже была дома. Она вертелась перед зеркалом, примеряя какую-то блузку.

– Ань, посмотри, идет эта блузка к этой юбке?

Аня, смеясь, качает головой:

– Эта блузка к этой юбке идет, только эта юбка не идет тебе.

– Да? – удивляется Юлька. – Слишком длинная, ты считаешь?

– Неудачная длина для твоих ног, – поясняет Аня, – тебе либо короче, либо совсем длинную надо.

Юлька одевалась неплохо, хоть и чуточку крикливо, на Анин взгляд.

– Ты куда-то собираешься? – Аня спрашивает с умеренным любопытством. На самом деле она размышляет, как сказать родственникам, что через пару дней уезжает, хотя приехала только позавчера.

– Мы собираемся, – безапелляционно заявляет Юлька, – ты идешь со мной.

– Можно узнать…

– Можно, можно. На день рождения. Мы приглашены вдвоем. Вдвоем! – Юлька оборачивается к Ане. – И даже не возражай.