Дженнифер Нивен: С чистого листа

Решаю для себя, что начинаю здесь все с чистого листа. И что бы со мной ни происходило в одиннадцать, двенадцать, тринадцать лет, теперь не существует. Я изменилась. Они тоже другие, по крайней мере внешне. Возможно, они и не вспомнят, что я та самая девчонка . А напоминать об этом я не собираюсь.

Я смотрю им в глаза и одариваю новой папиной фирменной улыбкой, приклеенной к уголкам губ. Это, кажется, их удивляет. Кое-кто улыбается в ответ. Севший рядом со мной парень протягивает мне руку:

– Мик.

– Либби.

– Я из Копенгагена. Я здесь по программе школьного обмена. – Даже несмотря на волосы цвета воронова крыла, он очень похож на викинга. – А ты из Амоса?

Мне хочется ответить: «Я тут тоже по обмену. Я из Австралии. Я из Франции». Но последние пять лет я разговаривала лишь с мальчишками из тренировочно-реабилитационных лагерей и поэтому ничего не говорю, а лишь киваю.

Он рассказывает мне, как сначала сомневался, ехать ли сюда вообще, но потом решил, что будет очень любопытно и полезно увидеть самое сердце Штатов и «то, как живет большинство американцев». Во всех смыслах.

Я с трудом выдавливаю из себя вопрос:

– Что тебе больше всего нравится в Индиане?

– То, что я однажды соберусь и уеду домой.

Он смеется, и я тоже, и тут в класс входят две девчонки, моментально впиваясь в меня глазами. Одна из них что-то шепчет другой, и они усаживаются перед нами. Что-то в них мне кажется знакомым, но я не могу понять, что именно. Может, я знала их раньше . По коже у меня бегут мурашки, и меня снова одолевает чувство, что вот-вот начнется фильм ужасов. Я смотрю на потолок, словно оттуда на меня сейчас рухнет рояль. Потому что знаю: неприятности откуда-нибудь да нагрянут. Так всегда случается.

Я говорю себе, что дам шанс Мику, дам шанс этим девчонкам, дам шанс сегодняшнему дню, а больше всего – дам шанс себе самой. После того как я потеряла маму, раскормила себя чуть ли не до смерти, как меня буквально вырезали из собственного дома на глазах у всей страны, а затем я перенесла ужасные комплексы упражнений и диеты вкупе с неприязнью соотечественников, получая пышущие ненавистью письма от совершенно незнакомых людей.

Просто отвратительно видеть, как кто-то позволяет себе разъедаться до таких размеров, и не менее отвратительно то, что Ваш отец не принимает против этого никаких мер. Надеюсь, Вы это переживете и облегчите душу перед Богом. Во всем мире столько людей голодают, и просто позорно, что Вы так много едите, в то время как другие недоедают .

И вот я вас спрашиваю: может ли средняя школа сделать то, чего со мной еще не делали?

У нас в запасе есть минутка, когда мы вкатываемся на парковку на последнее свободное место в ряду машин. Маркус роняет телефон, и когда он снова выпрямляется, передо мной словно совершенно новый человек. Как будто у меня в голове сбрасывается в исходное состояние игрушка «Волшебный экран» и приходится начинать все сначала, соединяя разрозненные части:

Косматые волосы + вытянутый подбородок + длинные жирафьи ноги = Маркус.

Не успевает «Ленд Ровер» остановиться, как он выскакивает на улицу и уже кого-то зовет. Мне хочется сказать: «Подожди меня. Не заставляй идти туда одного». Хочется схватить брата за руку и не отпускать, чтобы не потерять его. Вместо этого я, не мигая, гляжу на него, иначе он исчезнет. Потом он сливается с общим потоком, движущимся к школе, как стадо.

В царстве зверей существует масса определений для групп животных. Упорство зебр. Кровожадность ворон. Суровость воронов. И мое любимое – неуклюжесть панд. А как назвать эту группу? Приводящие в ужас ученики? Вызывающие кошмары подростки? Забавы ради, я всматриваюсь в лица проходящих мимо меня людей, выискивая среди них своего брата. Но это словно пытаться выбрать любимого белого медведя из целого выводка.

Я сижу тридцать секунд, наслаждаясь одиночеством: 30, 29, 28, 27…

Вот и все на целый день, пока я не вернусь домой. За эти тридцать секунд я позволяю себе думать о том, о чем не позволю думать в последующие восемь часов. Песня всегда начинается одинаково.

У меня мозги набекрень…

Урок идет уже двадцать минут, и на меня никто не таращится. Наша учительница, миссис Белк, что-то нам рассказывает, и пока я понимаю, о чем она ведет речь. Мик шепотом отпускает мне умные комментарии, что делает его или моим новым лучшим другом, или будущим бойфрендом, или, возможно, парнем, с которым я при помощи секса сброшу лишний вес.