Мэри Патни - Что осталось за кадром

Кензи затаил дыхание, с нетерпением ожидая, когда камера приблизится к лицу девушки. Это, видимо, и есть Рейн Марло. Все признаки звезды налицо, несмотря на неопрятный костюм.

В чем секрет ее неотразимости? Нет, дело не в красоте. Хотя, что и говорить, камера любила ее. Но просто красота уже никого не удивляла в Голливуде. Здесь было нечто более редкое - такое, что попадало вам прямо в душу, разумеется, если она у вас есть. Сочетание ума, достоинства и болезненной ранимости… И, глядя на Рейн Марло, он вдруг ощутил в себе странное желание: ему неудержимо хотелось вытащить ее с экрана, разговаривать с ней, лежать с ней на песке у океана…

- Кен, ты слышал, что я тебе говорил последние пять минут? - укорил его Сет.

Глаза Скотта следили за героиней Рейн. Она шла по грязной городской улице, готовясь к встрече, которая, как она знала, принесет ей одни страдания. Даже находясь спиной к камере, она притягивала взгляд. Страх и решимость отчетливо проступали в каждом шаге.

- Разумеется, слышал. Они хотят заполучить меня для этого проекта и готовы потратить большие деньги. Ты думаешь, что мне следует согласиться:

Сет рассмеялся.

- Когда-нибудь, Скотт, ты расскажешь мне, как тебе удается всегда быть в курсе событий, даже если ты не был на ленче, где они обсуждались? Если тебе интересно, я пошлю тебе сценарий. Он и вправду хороший.

Кензи смотрел на экран. Напряженная женская фигура скрылась в обшарпанном жилом доме.

- Скажи этим людям, что я соглашусь на роль, если Маргариту будет играть Рейн Марло.

Сет ответил не сразу.

- Не знаю, старина. Они смотрят английских актрис. К тому же Гомолко настаивает, чтобы между двумя главными героями обязательно существовало естественное притяжение.

Камера медленно двигалась, приближаясь к девушке, и замерла, когда та остановилась у двери. Она была прекрасна в своей нерешительности.

- Что касается притяжения… Это, надеюсь, можно устроить, - задумчиво отвечал Кензи. - Если они хотят заполучить меня, пусть возьмут мисс Марло. Они предпочитают другую Маргариту? Что ж, есть огромный выбор актеров, которые прекрасно сыграют сэра Перси.

После паузы Сет заметил:

- Это должна быть очень хорошая актриса. Ей придется освоить французский акцент. И потом - не очень известная, чтобы не заломила высокую цену. Я передам им твои слова.

Процесс переговоров начался.

- Благодарю, - хмыкнул Кензи, положил трубку и прибавил звук.

Голос Рейн Марло оказался именно таким, как он и ожидал: гибкий, полный страстной надежды. Она робко поздоровалась с матерью, которую не видела несколько лет. Мягкие полутона обволакивали Кензи, как шоколадный ликер, проникая в его мысли и чувства. Она превосходно сыграет Маргариту.

Новая версия «Пурпурного цветка» предполагает постельные сцены?

Да, Голливуд открывал поистине необыкновенные возможности.

Брод-Бич, Калифорния

Весна, наши дни

Досадная сторона всякой реальности заключается в том, что действительность бывает порой слишком подлинной. Под ложечкой неприятно посасывало. Рейн Марло набрала код на воротах особняка, расположенного на первой линии пляжа. Если Кензи успел поменять код, ей придется придумать другой план.

Нет. Ее муж не страдал паранойей, она могла убедиться в этом. Их расставание было неправдоподобно цивилизованным. Никаких разделов имущества, просто развод, который окончательно завершится через несколько месяцев. Желтая пресса, увы, лишилась возможности рыться в грязном белье в погоне за сенсацией.

Сигнализация мягко заурчала, и железные ворота медленно поползли в сторону. Проведя свой «лексус» во двор, Рейн вздохнула с облегчением. Она сделала это.

Припарковав машину на широкой лужайке перед домом, она вышла и осторожно прикрыла дверцу. Даже для профессиональной актрисы спектакль, который она собиралась разыграть, мог оказаться чертовски трудным.

Поднимаясь по тщательно ухоженной тропинке, Рейн готовилась к предстоящей встрече. Продуманный туалет состоял из черного костюма от Армани, элегантных туфель на высоком каблуке и плоской сумки через плечо, что указывало на се деловые намерения, но не уменьшало присущей ей женственности.

Оставалось лишь подняться по лестнице… и тут она вдруг замерла. Завораживающий, монотонный шум прибоя пробудил воспоминания, от которых она так старалась избавиться последнее время. Чувственный звук вернул ее к тем ночам, когда она и Кензи лежали в постели в объятиях друг друга. Хотя ей отчаянно недоставало его ласк, еще больше она скучала по их долгим разговорам. В тишине ночи не было звезд кино или соперников. Просто двое - мужчина и женщина, прижавшись друг к другу, неторопливо беседовали о повседневных делах, о работе, которую самозабвенно любили оба, о том, как сильно скучали во время вынужденных расставаний.