Екатерина Неволина - Мисс Популярность

Дверь открыла Софья Евгеньевна.

– Здравствуй, Сашенька! – обрадовалась она. – А Настеньки нет дома. И Андрея тоже. У вас как, занятия уже закончились?

– Закончились. Они, наверное, скоро придут. Но я только на минуту. Вот, передайте, пожалуйста, Андрею. – Алька протянула бабушке диски и уже собиралась уйти, но та остановила ее:

– Может, зайдешь? Я понимаю, что я тебе не компания. Но, может, попьешь со мной чайку?

– Ну… я немного спешу… – отозвалась Алька, удивленная неожиданным приглашением.

– Так я тебя не задержу долго. Просто порасспросить кой о чем хотелось. Уж не откажи старухе.

– Хорошо… – Алька представила, как вытянутся лица у Андрея и Насти, если, придя домой, они застанут ее на своей кухне, но шагнула через порог.

Бабушка живо налила чай в тонкие красивые чашки, расписанные синими пагодами и драконами, достала вазочку с конфетами и баранками, усадила Альку на удобный мягкий стул и села напротив, облокотившись о стол полными руками.

– Я вот что тебя спросить хотела… – Она смотрела в свою чашку, словно ответ должен был всплыть на поверхность среди хоровода чаинок. – Как у вас в школе, все в порядке?

– Ну… более-менее… – Алька развернула и осторожно надкусила конфету. – А что вы хотели бы знать?

– Как там мои… охламоны… Ничего особенного не случалось?

«Неужели она узнала про то, что Настя испортила Танино платье? Как? Откуда?» – удивилась Алька.

– Ну… Сегодня был конкурс. Настя не победила. Хотя очень хотела… В общем, она расстроена. Очень… – пробормотала Алька, аккуратно поворачивая чашку то в одну, то в другую сторону и наблюдая, как переливается в ней ароматный чай.

– Настя? – удивленно переспросила Софья Евгеньевна, видимо, ожидавшая услышать что-то другое. – Я вообще-то хотела спросить об Андрее…

– Об Андрее? А почему? Что-то случилось?

– Ты девочка хорошая, – бабушка в задумчивости посмотрела на нее, – даже не знаю, кому еще об этом сказать… Ты ведь никому не расскажешь?

– Нет, а что?

– А погляди-ка, что я нашла в комнате Андрея… – Она вышла из кухни и вскоре вернулась, неся…

– Это же наш классный журнал! – От волнения Алька вскочила. – Он уже почти месяц как пропал! Какой скандал тогда поднялся! Учителя, директор! Бедного Диму совсем замучили!.. Вы понимаете, все думали, что журнал украл Димка, а это… это…

– Это сделал мой внук.

Софья Евгеньевна тяжело опустилась на стул и понурилась.

– Но зачем…

И тут она неожиданно все поняла.

Вот Настя получает на истории пару. Она уверена, что все это из-за Димки, который подслушал ее разговор и передал Соколихе. А еще она ужасно хочет принять участие… нет, победить в предстоящем конкурсе. Доказать всем, прежде всего – самой себе, что она – москвичка, красавица, не чета всяким там провинциалкам.

А дальше… Дальше все было просто. Она украла у Димки приметную вещь – его знаменитую ручку – и оставила ее на месте преступления, когда они с Андреем выкрали из учительской журнал. Вот только почему они не уничтожили его, оставалось загадкой.

– Настя очень хотела победить в этом конкурсе, а Андрей помогал ей. – Алька недоуменно посмотрела на недоеденную конфету, которую зачем-то до сих пор держала в руках, и аккуратно положила ее на краешек блюдца. – Простите, мне нужно идти.

– Иди, – бабушка тяжело вздохнула, – я понимаю, что сюда ты больше не придешь. Ну что же, может, и правильно. Андрея и Настю слишком избаловали. Андрей и вовсе несамостоятельный растет. И яични себе не пожарит. Зато, как девка, у зеркала крутится и на голову что-то брызгает, чтобы чуб стоял…

Алька вспомнила аккуратную прическу Андрея, безупречную даже в самый ветреный день. Так вот в чем фишка! Значит, он сбрызгивает прическу лаком! Умереть от смеха!

– И Настя не лучше. Да все себе на уме, – продолжала меж тем Софья Евгеньевна. – Мама не научила их уважать других. А знаешь, Сашенька, что это значит? Это значит, что я сама неправильно воспитала свою дочь.

Алька ушла, унеся с собой странное чувство неловкости. Все эти взрослые. И мама, и тетя Наринэ, и Софья Евгеньевна – все они вдруг оказались не такими большими и не такими сильными, какими виделись ей раньше. Она помнила, как пятилетней девочкой она с мамой шла по залитой солнцем набережной. Алька то и дело убегала вперед – то погнавшись за птицей, то заинтересовавшись красивым цветком, и, возвращаясь к маме, задавала какой-нибудь глупый вопрос. Тогда она думала, что взрослые все знают.