Салли Боумен - Секстет

Удивившись, молодой человек поспешно выполнил просьбу Наташи. Отступление от традиции обеспокоило его, но тревога оказалась напрасной. После спектакля он, как и многие в тот вечер, пришел к выводу, что Наташа Лоуренс играла в тот день изумительно – лучше, чем когда бы то ни было.

В канун Дня Всех Святых намечалась вечеринка по поводу нового фильма – не то завершения, не то выхода его на экран, не то просто для того, чтобы предоставить заинтересованным лицам возможность заключить несколько сделок, связанных с фильмом. Фотограф, Стив Марков, доставший приглашение для Линдсей Драммонд, склонялся к последнему.

– Деньги, – говорил он, вертя в руке странного вида пригласительную открытку, доставленную в лондонскую квартиру Линдсей посыльным, и театрально нюхая ее. – Я чую деньги. Совместное производство? Право проката? Видеокопия для Венесуэлы?

Он улыбнулся одной из своих мимолетных улыбок, выражавших скорее насмешку. Линдсей посматривала на него с некоторым подозрением. Марков был одним из ее самых давних друзей, но его бьющая через край энергия временами действовала ей на нервы. Раньше хотя бы отчасти противостоять напору Маркова Линдсей помогали друзья, и лучше всех в этом отношении была Джини Хантер. Но теперь Джини уехала в Вашингтон, округ Колумбия, и защитить Линдсей было некому, приходилось сражаться в одиночку. А Марков как раз проводил грандиозную кампанию с целью изменить жизнь Линдсей, которую он находил скучной. Она подозревала, что эта странная пригласительная открытка была частью его стратегического плана. В чем он и признался – растянувшись на ее диване с подушками, нацепив свои неизменные темные очки и нахально улыбаясь.

– Линди, ты обязательно должна пойти, – настойчиво твердил он. – Я иду, Джиппи идет. Ты тоже должна пойти. Nel mezzo del cammin, любовь моя. Пользуйся жизнью.

– Ненавижу эту фразу, – ответила Линдсей, вертя открытку в руках. – Это штапм, ужасающая банальность.

– Данте – банальность?

– Нет, не Данте. И перестань, пожалуйста, выпендриваться. Перестань называть меня Линди. Как, по-твоему, это прочесть?

– Думаю, надо отразить ее в зеркале.

Линдсей так и поступила. Текст пригласительной открытки, производивший впечатление арабского, санскрита или иероглифов на невообразимо розовом фоне, сразу же приобрел нормальный вид, однако понятнее не стал.

«Diablo!!!» – было напечатано крупным шрифтом. А внизу помельче краткий призыв с претензией на каламбур: «Лулу повелевает всем всю ночь праздновать Ночь Всех Святых». В углу совсем мелко – адрес и три номера факса.

– Кто такая Лулу? – спросила Линдсей, изучая послание.

– Лулу Сабатьер. Ты ее должна знать, это живая легенда. Ее все знают.

– А ты сам-то ее знаешь, Марков?

– Не совсем, – уклончиво ответил Марков. – Я знаю о ней, а она знает обо мне. А теперь она знает и о тебе и потому пригласила тебя на вечер. Правда, на самом деле вечер не ее. У нее, но не ее. Лулу просто нужна для вывески. Добро пожаловать в Страну чудес, Линди. Ты же знаешь, что могут устроить эти киношники.

– Другими словами, она занимается связями с общественностью? – Линдсей окинула его холодным взглядом. – Так вот, значит, какой это вечер. Боже, дай мне силы…

– Связи с общественностью? Я оскорблен подобным обвинением до глубины души.

– А что же еще? Эти идиотские штучки, зеркальный текст. Очень похоже. Попытка привлечь к себе внимание третьесортными трюками. А что она придумает в следующий раз? Пошлет приглашение азбукой Морзе?

– Между прочим, это идея. Надо будет посоветовать.

– А Diablo? Кто такой Diablo? Или что такое Diablo? Или где?

– Неужели ты хочешь сказать, что ты не знаешь? – Марков даже снял черные очки и смерил ее взглядом, выражавшим жалость, смешанную с презрением. – Линди, детка, где ты была весь прошлый месяц. Может, на Плутоне? Diablo, прелесть моя, это название новой компании Томаса Корта. А Томас Корт – надежда американского кинематографа, и он будет на этом вечере. Лично. Живьем. По крайней мере, Лулу клянется, что будет, хотя, конечно, она не тот человек, чьим клятвам можно верить.

Линдсей в течение некоторого времени переваривала это сообщение. Чувство собственного достоинства возобладало над любопытством.

– Марков, – заявила она твердым тоном, – я не собираюсь туда идти.

– А ты заинтригована… Признайся, что заинтригована. Так и знал, что Лулу удастся подцепить тебя на крючок.