Пола Сторидж - Желтая долина, или Поющие в терновнике 4

Когда Уистен О'Рурк говорил, что в большую политику, как и в большой терроризм, люди попадают двумя путями – или по своим убеждениям или же из стремления сделать карьеру, он, конечно же, был не далек от истины – впрочем, как и во многом, что он говорил о современных проблемах Северной Ирландии.

Однако глядя на Криса О'Коннера, любимого племянника аббата Джона, трудно было сказать: что же именно побудило этого молодого человека с прекрасными задатками стать на нелегкий и полный опасности путь – связать свою жизнь с Ирландской Республиканской Армией.

Конечно у Криса был мотив – и достаточно серьезный, по которому он попал в эту организацию – мотив сугубо личный, или, так сказать, даже интимный, и притом не один мотив, а несколько.

Впрочем, и это было не столь важно: если бы не личные мотивы, О'Коннер бы рано или поздно попал в ИРА или какую-нибудь террористическую организацию подобного толка по другим причинам.

О Крисе можно было определенно сказать, что этот молодой человек был хорошо образован (Итон и незаконченный курс Королевского Политехнического университета – тому свидетельства), отличался достаточно трезвым, ясным умом, был склонен к анализу и логическим умозаключениям и к тому же обладал качеством, которое так выгодно отличает ирландцев от большинства людей других национальностей – он был необычайно упорен.

Видимо, упорство было не столько врожденным, сколько благоприобретенным, выработанным в течение жизни – отец Кристофера, родной брат аббата Джона О'Коннера, конечно же любил своего единственного сына, но не мог уделять ему достаточного внимания, потому что был слишком занят, и мальчик, по сути, воспитывался один.

Да, Крис был необычайно упорен – чтобы не сказать упрям.

О последнем свидетельствовало многое, но особенно ярко характеризует его один эпизод, который произошел с Кристофером в отрочестве, когда он приехал из Белфаста в Гленарм к дяде, аббату Джону…

В то время Крис переживал увлечение пионерской романтикой Майн Рида и Фенимора Купера, и после чтения «Следопыта» заразился страстью к охоте.

Именно в то время и родились у него два заветных желания – убить матерого волка и поймать двадцатипятифунтовую форель – форели в изобилии водились в ручье в нескольких милях от городка, а волки иногда давали о себе знать протяжным воем долгими зимними вечерами – этот жуткий вой раздавался прямо за околицей.

Дошло до того, что Кристофер больше ни о чем ином и думать не хотел – только о форели и о волке. Ни того, ни другого Кристоферу никогда не удавалось поймать – несмотря на то, что почти каждое лето он проводил в Гленарме у родственников.

Он переловил на удочку огромное количество рыбы, но ничего крупнее десяти фунтов ему никогда не попадалось. В доме Джона было ружье, оставшееся еще от отца аббата, Майкла, и когда подростку удавалось раздобыть патроны, он бил зайцев – продажа зайчатины и пушистых шкурок солидно пополняла его бюджет. Однако волков он никогда не видел – во всяком случае, на воле…

С волком дело обстояло особенно трудно – Крис прекрасно знал, что можно всю жизнь провести в Гленарме, но так и не увидеть его, но вот настал день, когда Кристофер увидел перед собой волка, точнее даже – не волка, а всего лишь волчонка; будь Крис постарше, он наверняка смог бы убить его ударом палки по голове.

Вышло это случайно. Кристофер в тот день не охотился и не удил, а просто прогуливался по лесу. Вода в реке стояла довольно высоко (было начало лета), и все ложбины неподалеку от Гленарма превратились в мелкие озерца или болотца, а сухие пригорки казались островками, поросшими кое-где кустарником.

Перебравшись через одно такое озерцо, Крис поднялся на бугорок, на вершине которого росла приземистая ель. Оглядевшись, он неожиданно заметил волка: тот учуял человека, однако удирать ему было некуда. Видимо, зверь боялся воды больше, чем его, Криса.

Островок, на котором они оказались, был небольшим, каких-то двести футов в длину и пятьдесят в ширину, и расстояние между человеком и зверем было не более двадцати ярдов. Но у Криса не было ружья, и так они и стояли: один тут, а другой у противоположного конца, хвост трубой, зубы оскалены, но сам волчонок не шевелился.

Крис медленно отступил в воду. Без ружья он ничего не мог сделать, а до дому было не менее получаса быстрой ходьбы; сперва надо было переплыть реку, а затем еще около полумили идти по болотистой местности.