Сесиль фон Зигесар - Другие так не умеют

— Нет. Но Блер… — Она запнулась, вдруг усомнившись в необходимости сообщать миссис Арчибальд, что Блер и Нейт заперлись в люксе отеля «Плаза» и занимаются бурным сексом. — А вы пробовали позвонить ему на мобильник? — спросила она вместо этого.

Миссис Арчибальд похлопала ресницами и помахала в воздухе театральным биноклем.

— Неважно, дорогуша, — вздохнула она и отправилась искать своего мужа-адмирала.

Стэн-5 все еще стоял рядом, как будто сама логика диктовала, что самый симпатичный блондин и самая красивая блондинка в комнате должны общаться друг, с другом. Кто-то из слуг вручил Серене бокал шампанского.

— А где твоя метка? — спросила Серена у Стэна-5, оглядывая его черную вискозную рубашку, расстегнутую и не прикрытую галстуком.

Прям бунтарь какой-то.

Он ухмыльнулся и прочистил горло.

— Я подумал, что мне она не нужна.

А-а, типа все и так должны знать, кто ты такой?

Серена уже была готова, сбежать с вечеринки — она пришла и провела здесь десять минут, чего еще могут хотеть от нее родители? Но потом старый мистер Пэррис снова приплелся поговорить с ней, а она не хотела показаться невежливой.

— Ваша мать только что рассказывала мне, какая вы чудесная актриса, — пророкотал он с очаровательным новоанглийским прононсом. Он поправил свой бордово-синий полосатый галстук-бабочку. — Между прочим, я сыграл главную роль в девятнадцати постановках, когда учился в Йеле. В те времена это был чисто мужской колледж. У меня сохранились старые фотографии, если желаете посмотреть.

— Деда, ну что ты, честное слово, — фыркнул Стэн-5 в попытке заткнуть предка.

— С удовольствием посмотрела бы, — ответила Серена с искренним интересом. Рассматривать старые фотографии было ее любимым занятием. Ей нравились все эти сложные наряды и эффектные пышные прически, все эти шляпы, перчатки и сумочки, подобранные под обувь.

Стэн-5 непонимающе нахмурился, будто ему не верилось, что она собирается променять его на его старого морщинистого деда. Она одарила его той же великодушной улыбкой, какой ее мать удостоила его деда, затем последовала за мистером Пэррисом через всю квартиру, а затем по узкому коридору к библиотеке. Видимо, у него болела правая нога, потому что он все время кренился влево, и Серена вцепилась в локоть его щеголеватого серого блейзера в тонкую полоску, опасаясь, как бы он не упал.

Библиотека Пэррисов была оформлена в шоколадно-коричневых тонах с синеватым отливом и золотыми геральдическими лилиями. С потолка свисали три хрустальных канделябра, а вокруг искусно раскрашеного антикварного карточного столика стояли четыре шоколадно-коричневых клубных кресла.

— Это я в «Гамлете». — Мистер Пэррис указал на большую черно-белую фотографию, висящую над каминной полкой. Серена ожидала увидеть молодого мистера Пэрриса в доспехах, выглядящего сурово и надменно. На снимке же красивая юная барышня с изящным вытянутым лицом и характерной ямочкой на подбородке лежала, сложа руки на груди; ее глаза с длинными ресницами были закрыты, а в ее распущенные светлые волосы был вплетен венок из маргариток.

— Это вы? — изумленно спросила Серена.

Старик издал смешок.

— Я тогда был красивым парнем. Мне дали играть Офелию.

Серена не могла отвести глаз от снимка.

— Вы были довольно сексуальны.

Мистер Пэррис потрепал ее по руке.

— Мне тоже хочется так думать. Кроме того, у меня получалось умирать гораздо лучше, чем у всех остальных. — Он подошел к бару в углу комнаты, наполнил два хрустальных стакана скотчем и поставил их на карточный столик. Затем он снял с полки потертый альбом в зеленом кожаном переплёте. Он пролистал страницы и указал на одно из кожаных клубных кресел. — У меня сотни фотографий, — предупредил он Серену.

Серена присела и пригубила скотч. Затем она взобралась на стул, поджав под себя ноги, и взяла альбом. Ей было уютно, удобно и действительно Интересно смотреть старые йельские фотографии Стэнфорда Пэрриса Третьего. Медленно листая страницы, разглядывая чудесные черно-белые снимки юного мистера Пэрриса и его симпатичных приятелей из Йеля, она вдруг осознала, что как-то раньше не думала об актерстве в самом колледже. Она даже, представила себя играющей Офелию, как мистер Нэррис, изящно прикрывая глаза и сворачиваясь, как цветок, когда надо будет умирать.

— А вот я в «Целуй меня, Кэт». — Мистер Пэррис указал на фотографию той же тонколикой дивы, сверкающей тёмными глазами в объектив, горделиво задрав подбородок с ямочкой. — Настоящая ведьма была, эта Кэт.