Кэндис Адамс - В золоченой клетке

— Грэм, — неожиданно проговорила Глэдис, — вы не будете против, если до гостиницы вас подвезет Уэс? У меня ужасно разболелась голова, и, я думаю, мне не стоит садиться за руль… — И Глэдис со слабой улыбкой обратилась к Уэсу: — Это не составит для вас труда?

— Нет, конечно нет. Я с удовольствием прокачусь.

— Большое вам спасибо, Уэс.

Уэс вполуха слушал болтовню Грэма. Во-первых, движение в субботу вечером было довольно сильное и приходилось следить за дорогой, а во-вторых, все его мысли занимал найденный им сегодня предмет. Уэс всегда считал себя спокойным, уравновешенным человеком. Но, обнаружив у себя в спальне чужие мужские трусы, он пришел в бешеную ярость. «Какое может этому быть еще объяснение, кроме самого пошлого?» — злился он и становился все угрюмее и угрюмее.

— Мы уже приехали, — сказал Грэм. Уэс остановил машину, но Грэм почему-то никак не выходил.

— Как давно вы знаете Глэдис? — неожиданно спросил он у Уэса.

Уэс ошарашенно посмотрел на него. Он всегда старался быть внимательным к другим людям, но сейчас у него было слишком много собственных проблем.

— Кажется, около пяти лет.

— У нее, наверное, не очень много… друзей-мужчин?

— Понятия не имею. — Уэс чувствовал, что начинает терять терпение. «Собирается он, черт возьми, выходить?»

— Я… видите ли, она была сегодня какая-то неразговорчивая. Она всегда такая?

— Нет, обычно Глэдис более общительная, — сухо сказал Уэс. «Он же так торопился в гостиницу, а теперь сидит и не выходит!» — ругал он про себя Грэма. Уэс молил Бога, чтобы Грэм поскорее выкатился, а он мог наконец поехать домой и поговорить с Линни. Ведь им было о чем поговорить.

— А не думаете ли вы?.. — прервал его мысли Грэм. — Я хочу сказать, не показалось ли вам, что я ей не понравился?

— По-моему, вы ей очень понравились, — устало проговорил Уэс.

— Мы так долго с ней переписывались. Я думал, наша встреча будет более теплой, но я с самой первой минуты почувствовал, что я не в ее вкусе.

Уэс демонстративно посмотрел на часы, но Грэм не обратил на это внимания.

— Я так надеялся, что мы поймем друг друга, — продолжал он, обращаясь скорее к себе, нежели к Уэсу. — Я целых три месяца сидел на диете, чтобы быть в хорошей форме, когда с ней встречусь. Купил себе дорогой парик. — Он нервно провел пальцами по голове. — Мне хотелось произвести на нее впечатление, хотелось ей понравиться. Наверное, я что-то сделал не так, только вот что, непонятно.

— Женщин трудно понять. Они непредсказуемы. — Уэс не вытерпел и протянул Грэму руку: — Было приятно познакомиться с вами, Грэм. Всего наилучшего.

Грэм неохотно вылез из машины и, заглядывая в открытую дверь, произнес:

— Я уеду завтра не раньше десяти. Если Глэдис захочет, чтобы мы с ней вместе позавтракали или захочет меня проводить, пусть позвонит мне. Я буду ждать.

— О'кей, — отсутствующе кивнул Уэс. — Спокойной ночи.

И стоило Грэму только захлопнуть дверцу, как машина Уэса сорвалась с места и понеслась. И теперь, когда рядом не было Грэма, Уэс мог целиком и полностью отдаться своим собственным мыслям. «Итак, как же все-таки трусы Джорджа могли оказаться в нашей спальне?» — думал он. Уэс не был особенно старомоден, но эта ситуация, с его точки зрения, выходила за все рамки… Какая может быть причина, кроме той, что напрашивается сама собой? Никакого другого объяснения Уэс не мог придумать, и все же ему очень не хотелось, чтобы все оказалось именно так, как он думал! И самое ужасное, что речь шла не о ком-нибудь, а о Джордже.

Он завернул за угол так резко, что взвизгнули тормоза. От одной мысли, что этот подонок Джордж с его длинными черными патлами и ослепительно белыми зубами мог прикасаться к Линни, Уэс пришел в неописуемую ярость. Но что еще мог делать Джордж в их спальне?

Подъехав к дому, Уэс поспешно выскочил из машины и, хлопнув дверцей, помчался в дом. Глэдис уже не было, — видимо, ее «головная боль» прошла, а Мэри Линн загружала посуду в моечную машину. Уэс ворвался и, сверкая глазами, выпалил:

— Идем поговорим!

Линни подняла голову. По ее щекам катились слезы.

— Бедная Глэдис, — всхлипывала она, — бедная Глэдис! Такой ужасный вечер!

— Глэдис? — разозлился Уэс. Так Линни плачет из-за Глэдис? Он сжал от ярости кулаки. — Сначала ты посылаешь меня отвозить какого-то престарелого хахаля своей приятельницы, который всю дорогу несет жуткую околесицу, а потом, когда я прихожу, рыдаешь из-за Глэдис! А о нас с тобой ты не хочешь поговорить?