Кассандра Брук - Со всей любовью

Надеюсь, Билл прав и все ограничится шекспировским краем с лебедями и шиповником – на них я набила руку.

И уже набила руку на том, как удержать Гарри на расстоянии. От алиментов я отказываюсь; возможно, глупость и гордость, но я хочу быть независимой. В то же время я подкалываю его краткими посланиями с объяснением, что Клайву в школе абсолютно необходим страдивариус. Это его взбодрит.

А пока развод продвигается. Нелегко в этом признаться, поскольку ты настаивала, чтобы я развелась с Гарри, с того дня, как мы поженились. Ты знала, что он оттрахал даже патронажную сестру, которая приходила проверить, что малютка Клайв в хороших руках? Ну, во всяком случае, ушла она, зная, насколько надежны руки Гарри. Я, помню, все недоумевала, почему она приходила так часто, когда я все еще была в кровати. И даже не догадывалась, что и Гарри был в кровати. Знаешь, я так и не разобралась, любила ли я Гарри за то, что он – законченный сукин сын или же вопреки этому. Но одно я знаю твердо: любила я его сильнее, чем ненавидела даже в самые худшие дни и еще более худшие ночи: я хотела стать ближе с ним, состариться с ним, опустить финальный занавес с ним. Нет, правда. Может, он был просто знакомым мне дьяволом – и отцом моего сына (еще одного дьявола). Бог мой, я была такой молоденькой! Под конец меня пугала мысль остаться одной и, возможно, навсегда. Ты говоришь, что я красива и сексуальна и способна найти именно такого мужчину (и ведь я это доказала!). Но стоит мне влюбиться, как он либо оказывается голубым, либо после первых ночей великолепного разгула плоти я вдруг смотрю на него в кровати и понимаю, что предпочту лежать в ней одна, чтобы быть свободной исследовать кого-нибудь еще в следующий раз.

И все же… когда мне будет сорок… пятьдесят, останется ли все, как есть. Или настанет время, когда я с радостью приму кого угодно, лишь бы он был добрым и готовым разделить со мной мои пшеничные хлопья, если не мою постель?

Слышу, слышу, как ты стонешь: «Если воздержание доводит тебя до такого, то ради Бога стань опять Венерой!»

А, да. Ты помнишь Тома Бренда, журналиста с перчиком, которого ты мне представила много лет назад. Ну, так я встретилась с ним на вечеринке. С годами он становится все опаснее. Полагаю, дело в «опыте» и неисчислимых женах. На нем прямо написано: «Крайне опасен». И соблазнительно открыть, что именно соблазняло стольких женщин, а вовсе не то, что потом заставляло их уходить от него. Он только что расстался с № 5, грустно поведал он мне. «Но, Том, вы же должны были давно свыкнутся с этой болью, – заметила я. – По Лондону рассеяно столько миссис Бренд, что это уже не фамилия даже, а фирменный знак». Он засмеялся, как малыш, который ну никак не может не измазать желтком свою чистенькую рубашечку, и пригласил меня пообедать с ним. Но я пригласила его сюда, подумывая, не нарушить ли мне с ним мой пост. Веселая неотразимость во всем, что бы он ни говорил, – и уже как бы его нога на пороге твоей спальни, и на что он ни посмотрит, ты уже чувствуешь себя голой.

Он явился с шампанским и цветами и начал говорить исключительно о тебе, и к тому времени, когда подошла решительная минута, я успела совсем остыть к этой идее. Ты думаешь, он может быть хорошим любовником? И почему, хотелось бы мне знать, ты никогда с ним не спала? Вероятно, повторять «нет» со временем переходит в привычку, но ведь ты никогда этого особенно не практиковала.

Значит, Пирс запрещает тебе связь с матадором? Ну, что же, ведь остаются еще тореадоры и пикадоры, верно? Мне, возможно, придется обойтись Томом – он будет быком.

Но пока еще

Твоя в полном целомудрии и со всей любовью,

Джейнис.

Иффли-стрит 16-с Хаммерсмит Лондон W6 9 марта

Рут, мечта моя несказанная!

Пирс ведь не вскрывает твою почту, верно? Муж у тебя истинно цивилизованный, жаль, что такой занудный.

Но к делу – вскоре я могу свалиться на тебя, и предпочтительно, когда его сиятельство будет проявлять свою поверенность в делах далеко от города, а ты будешь в более дружеском расположении духа, чем в прошлый раз. Я обладаю гибкостью в передвижениях, чтобы подделаться под тебя, выражаясь метафорически: обычная испанская сага с контрабандой наркотиков, которая извлекается из нафталина всякий раз, когда главному редактору приедаются нечестные на руку приходские священники и оргии поп-звезд, которых и о которых никто никогда не слышал. Я намерен придумать большую ее часть, как обычно, что и делает меня таким хорошим журналистом. (Том Бренд раскапывает пути десяти миллионов фунтов героина. Только для нашей газеты!), а тогда я все тебе возмещу в шикарной забегаловке, которую я обнаружил вблизи Пласа Майор.