Кассандра Брук - Со всей любовью

Потом я сидела там и думала об этой тикающей бомбочке. Помнишь мемуары, которые я начала писать в Греции? «Увы-с в Стране Чудес» намеревалась я их назвать. Пожалуй, уместнее было бы «Месть в Стране Чудес». Но какая детская месть! Как по-детски я себя вела. Никакой гордости я не испытывала, а просто чувствовала, что веду себя глупо.

Это было сегодня утром. Сейчас пять вечера, а Пирс обычно возвращается из посольства около шести. Раньше он всегда появлялся такой бодрый: «А как насчет выпить?» Теперь он проскальзывает в дверь, тактично съежившись. Боже ты мой! Он заполучил девушку его сновидений (и моих тоже, увы) и умудряется выглядеть несчастным. Хорошей рекламой любви его не назовешь. Как и меня.

Джейнис, мы живем в смелые времена, но смела ли я.

Как всегда с любовью,

Рут.

Речное Подворье 1 28 марта

Рут, миленькая!

Хочется думать, что вот я пишу, а письменный стол Пирса в посольстве погребен под очень наперченным материалом для чтения. Том, боюсь, оценивает ситуацию куда скептичнее. По его мнению, в библиотеке Британского совета наиболее наперченный материал для чтения – это история Лондона и Северо-Восточной железной дороги.

Надеюсь, он ошибается.

А теперь – вполне серьезно – может, ты хочешь, чтобы я приехала в Мадрид? В любую минуту, едва кончатся пасхальные каникулы Клайва. Приеду в мгновение ока. А может, мне удастся заманить тебя сюда? Укройся в этой изысканно свихнутой улочке, обитателей которых ты знаешь так близко, хотя официально с ними незнакома.

Если ни то и ни другое, так не съездить ли нам куда-нибудь на неделю? Меня всегда влекла мысль постранствовать по Бургундии от виноградника до виноградника, упиваясь жизнью и винами, как Бог пошлет. «Шамбертен». «Вон-Романе». «Бон». «Поммар». «Вольне». «Монтраше». «Пуйи». «Сен-Веран». «Флери». «Мулен-а-Ван». Как тебе маршрут? Устремляясь на машине все на юг, на юг по окольным дорогам, чтобы не дышать в трубочку? А заодно включить «Сент-Амур» и «Нюи-Сен-Жорж», [11]если представится удобный случай. Что скажешь?

От этого предложения тебе стало лучше или хуже?

Они все остаются в силе, чего бы ты ни пожелала. Помни: ты красива, умна, на редкость находчива. Неделя-другая – и Пирс будет дивиться, какой он счастливец, если, конечно, ты все еще останешься в окрестностях.

А теперь я немножко поболтаю в надежде, что капелька безобидного развлечения тебе не помешает.

Гордо отвергнув алименты Гарри, я начинаю об этом жалеть. Особенно на меня воздействует то обстоятельство, что архитектурная практика Билла рухнула в воздушную яму – его арабские клиенты втягивают рожки из-за Войны в Заливе и Ливийского кризиса. Он отчаянно старается заполучить строительство нового квартала в Бейсингстоке, но, даже если он его получит, я как-то не могу вообразить, чтобы совет графства в Хэмпшире заказал бы панно Шекспировского Края в каждой комнате 10 на 12 футов. А ты можешь? Пока плавательный бассейн моего индийского любителя поло поддержит меня на плаву. Никакой «Кама-Сутры», как ты узнаешь с облегчением. Он открыл для себя Дэвида Хокни и желает что-нибудь покрупнее с калифорнийскими пальмами. Так что нынче днем – Ботанический сад в Кью. Вопрос в том, хочет ли он, чтобы я включила возлежащего мальчика а-ля Хокни? Мне как-то трудно спросить прямо, поскольку его склонности мне неизвестны. Кевин рекомендует: «Валяй на всю катушку, детка. Конечно, он извращенец – да еще черномазый. Почему бы тебе не уговорить позировать Аттилу Бимбожьего? Бьюсь об заклад, выйдет еще крупнее!»

Да, кстати об Аттиле. Приходила Лотти и покаялась во всем. Касательно вооружения я была права – Аттила явно предпочитает женщин постарше. Считается, что он тренируется к крикетному сезону и все излишества полностью исключены. Лотти краснела, рассказывая мне, как атлетически он себя ведет, но ее – добросердечное создание – тревожит мысль, что его упражнения, возможно, не совсем те, какие имел в виду Суррейский крикетный клуб, подписывая контракт с вест-индским подающим 6 футов 9 дюймов ростом. «И все в пропорции к шести футам девяти дюймам?» – спросила я (в конце-то концов, это всех интересует, правда?), но Лотти либо не поняла, либо притворилась, будто не понимает. Крайне трудно выслушивать исповеди женщин, которые жаждут рассказать тебе то, о чем стыдятся рассказывать. Впрочем, ее лицо рассказывает практически все. Морис в Макклесфилде, и она наслаждается жизнью – возможно, впервые в жизни. Я ощущаю себя тетушкой.