Пейдж Тун: Одно идеальное лето

Но я-то знаю – ничего хорошего из этого не выйдет.

Тем вечером я снимаю обручальное кольцо.

Когда я спускаюсь утром вниз, Джо делает отжимания на ковре в гостиной. Понятия не имею, сколько он уже сделал, но пока я стою на нижней ступеньке, он делает еще тридцать. У него на спине бугрятся мышцы. Он поднимается на ноги, и вдруг подскакивает от неожиданности, увидев меня.

– Черт! Ты меня напугала.

– Прости.

Изо всех сил стараясь не рассмеяться, я иду на кухню и наполняю чайник водой. Ночью я почти не спала, но усталости не чувствую.

Он идет за мной, чуть сбившись с дыхания. Я смотрю на его голый торс. Трудно отвести взгляд.

– Поверить не могу, что ты Джозеф Страйк, – качаю я головой и включаю чайник. – Не странно было поменять имя?

– Сначала об этом даже думать было странно. Но я на удивление легко привык. – Он улыбается мне и поддразнивает: – В любом случае Элис Страйк звучит лучше, чем Элис Стрикволд.

Меня пробирает дрожь.

– Ой, хватит. – Я краснею и спешу сменить тему. – Ты по-прежнему любишь «Кингмейкер»?

– Да, разумеется. – Он снова усаживается на столешницу, и я невольно пялюсь на его знаменитые кубики. Нужно сосредоточиться.

– Ты не думал использовать песню «Ты и я…» как саундтрек в каком-нибудь своем фильме?

Он смотрит на меня с недоверием.

– Вообще-то как раз над этим работаю.

– Правда?

– Ага. – Он легонько стукает меня по коленке ногой. – Ты так хорошо меня знаешь.

Я смущенно смотрю на чайник. Когда он наконец закипит?

– Слушай, а у тебя есть номер владельцев этого дома?

– Конечно. А тебе зачем?

– Хочу узнать, нельзя ли его купить.

– Серьезно?

– Да. Было бы здорово, правда?

– Ну да. Ты что, можешь вот так запросто купить дом?

Он сморит на меня с ухмылкой.

– Да-да, я знаю, ты можешь это себе позволить, – сухо говорю я. – Но для покупки дома недостаточно расплатиться кредиткой.

– Можешь помочь? Я, конечно, могу попросить Мелани, но мне хочется оставить это между нами.

Как трогательно.

– Конечно, я помогу. Хочешь, чтобы я позвонила и обсудила все с владельцами?

– Было бы здорово, – радостно отвечает он, соскакивая со столешницы. – Мне пока не наливай. Пойду приму душ.

Я провожаю его взглядом.

Поднимаюсь наверх и достаю мобильный. Ужасно не хочется его включать и сталкиваться с реальностью. Может, никто и не звонил? Набираю номер владельцев дома.

– Все в порядке? – встревоженно спрашивает хозяйка.

– Да-да, – успокаиваю я. Телефон пищит, оповещая о новых сообщениях, но я стараюсь не обращать внимания и сосредоточиться на разговоре. Я заканчиваю через несколько минут. Джо как раз выходит из ванной с полотенцем вокруг талии.

– Они не хотят продавать! – расстроенно кричу ему я.

– А… – Он останавливается и возвращается в мою комнату. – Значит, предложи им больше денег.

– Они не хотят продавать, – твердо повторяю я.

– У всего есть цена. Узнай их.

– Да, сэр! – бодро восклицаю я и отдаю честь.

Похоже, он пристыжен.

– Прости. Хочешь, я сам с ними поговорю?

– Нет, все нормально. Но думаю, тебе лучше предоставить это дело юристу. Сколько ты готов заплатить?

– Сколько они попросят, – легкомысленно отвечает он, поправляя полотенце. Я стараюсь держать себя в руках.

– Но все должно быть в пределах разумного. Ты же не будешь покупать, если они запросят гораздо больше реальной стоимости?

– Для меня этот дом бесценен, – просто отвечает он.

– Почему ты так хочешь его купить?

Лежащий на кровати телефон начинает вибрировать, и я встревоженно хватаю его в руки. Черт!

– Это Лукас, – сообщаю я, посмотрев на Джо.

Он с потрясенным видом пятится из комнаты и закрывает за собой дверь.

Отвечать ли? Вдруг звонок умолкает.

Я с опаской решаюсь прослушать голосовую почту. Нет, не решаюсь. Снова отключаю телефон и спускаюсь вниз. Джо присоединяется ко мне чуть позже. На нем свободные черные штаны и футболка с логотипом какой-то инди-рок-группы.

– Поговорила? – нарочито небрежно спрашивает он.

– Нет. Он повесил трубку.

Он снова включает чайник и достает две чашки.

– Чаю?

– С удовольствием.

Я готовлю завтрак.

– Так чем именно занимается физик ? – язвительно спрашивает Джо.

– Я в этом ни хрена не соображаю, – отвечаю я, распаковывая хлеб. Он удивленно смотрит на меня, а потом смеется.

– Ты же никогда не ругаешься! – восклицает он.

– О-о-о, ты просто не слышал меня через год после своего отъезда. Я была ЗЛА…