Кэтрин Эллиот - Женатый мужчина

Я снова вспомнила тот вечер, когда за коробкой дешевого вина призналась Джеку, что это я убила Неда. Я рыдала, билась в истерике и все время твердила, что я это сделала, я его прикончила. Носилась по квартире, как обезумевшая. Одержимая, пьяная, шатающаяся. Я вовсе не забыла, что он видел меня в таком состоянии. Но я старалась об этом не думать. Насколько возможно.

– Тебе потому и было плохо, Люси, понимаешь? От горя и ужасного чувства вины. Совершенно неоправданного. Какое-то время ты была не в себе.

– Это еще мягко сказано, – усмехнулась я. – Была не в себе. Да у меня крыша поехала, черт возьми! А вы все были так добры! Ты, Джесс, Тереза, мои родители, дети… Боже мой, даже дети! Никогда не забуду, как Бен как-то в воскресенье днем сказал: «Мам, хочешь, я принесу тебе какую-нибудь одежду вместо этого халата». – Меня передернуло.

– А потом ты взяла себя в руки. И решила не распускаться.

Я кивнула.

– Так оно и было. Я собралась с силами. Оправилась, и потом…

– И что было потом? – Он пристально смотрел на меня.

– Ну, потом появился Чарли.

Он опустил голову и уставился в траву.

– Точнее, я его увидела, – поправилась я. – На улице. И все началось.

Джек по-прежнему разглядывал лужайку.

– Люси, не хочу показаться начинающим психиатром, но ты не хочешь об этом поговорить?

Я вздохнула.

– О Чарли? Даже не знаю.

– Нет, знаешь.

Что-то в его голосе заставило меня поднять голову и взглянуть ему в глаза. Но я тут же отвела взгляд.

– Ну ладно, ладно. Я все понимаю. – Я задумалась. – Меня влекло к нему по очевидным причинам. Он сексуален, красив и так далее, но было еще кое-что. И Джесс ошиблась, когда сказала, что я хочу быть с ним, потому что он недоступен и не может мне принадлежать. Нет, нет, как раз наоборот.

– Ты хотела его, потому что он женат.

– Именно.

– И у него есть дети.

– И это тоже. Женатый мужчина с ребенком. Именно это я потеряла. И ничего больше мне не было нужно. Это было у меня, а потом исчезло, и мне хотелось опять получить то же самое. Я думала, что меня вполне устроит такой, как он. Он был неотразим. Это ужасно. – Я поежилась.

Джек покачал головой.

– Вовсе нет. Это вполне логично.

– Да, но все это время… Ох, Джек, если бы я знала…

– Знала что? Что я жду на скамейке запасных?

– Да, я бы…

– Да брось! – Он вскочил на ноги, отвернулся и сунул руки в карманы. – Не смеши меня, Люси, даже если бы ты знала, ничего бы не изменилось! Я же закоренелый холостяк! Джек, который не может даже пригласить девушку на ланч, не говоря уж о том, чтобы всю жизнь с ней прожить! Последний человек, которого ты представляешь в роли ответственного мужа и отца! Только не говори, что если бы ты все знала, ты бы мигом прибежала ко мне и стала бы гоняться за мной, как за Чарли! Не надо врать!

– Ты прав, я бы не прибежала. И все же…

– Что? – Он обернулся.

– Мне кажется, что события как будто описали полный круг. И вернулись к своему естественному началу. Словно я должна была все это пережить. Горе, чувство вины и – да, признаю – депрессию. И потом, когда я наконец выздоровела, я помню, как мне стало хорошо. Я как будто летала, прямо-таки обезумела от восторга – вот и стала гоняться за Чарли. Мне казалось, что я способна на все. И это тоже было безумием. Только я сошла с ума уже не от горя, а от счастья.

– И что же теперь? Когда круг замкнулся? Где соединятся эти две линии?

– А теперь, – я оперлась руками о деревянную столешницу, – теперь я хочу быть только с тобой, Джек. Только с тобой. – Я подняла глаза.

Наши глаза встретились, и у меня возникло такое чувство, будто его взгляд проник в каждую клеточку моего существа. А мой – в каждую клетку его тела. Мое сердце готово было взорваться. «Как же хорошо я его знаю, – поражалась я, исследуя его лицо, глаза, губы. – И как странно, что лишь недавно я поняла, что люблю его. Или нет? Ведь его присутствие всегда заставляло меня нервничать, вынуждало меня переоценивать свои поступки и видеть себя со стороны, часто вызывая стыд и угрызения совести. Я бы не чувствовала себя так, если бы мне было на него наплевать. Только любовь может вызвать такие переживания».

Он стоял передо мной, вцепившись окаменевшими руками в спинку стула, наклонившись вперед, и напряженно следил за каждым моим движением. Да, я видела его почти каждый день, но знала о нем совсем мало и почти его не понимала. Вереница интрижек, распутная жизнь – все это, как он сказал, было очень приятно, но, если задуматься, совсем не похоже на Джека. Ни капли. Джек вовсе не был поверхностным человеком, об этом я знала по его стихам. Каждое воскресенье литературные критики кричали об этом со страниц газет, так почему же я раньше не видела? Почему я не заметила, что здесь что-то не так? Что в его жизни зияет огромная дыра, бездна, о которой он все время пишет в стихах, но которую не может заполнить?