Кэти Летте - Алтарь эго

Я побледнела и украдкой взглянула на Кейт. Не поймите меня неправильно: Кейт была довольно симпатичной, но, поступив в университет, словно подсела на какие-то таблетки уродства: вместо нормальных туфель, стала носить ботинки-говнодавы, не пользуется косметикой, а из волос, выросших у нее вокруг сосков, можно связать кашпо. В качестве средств предохранения в постели Кейт Мак-Криди предпочитает использовать маленький карманный пистолетик.

Однако, если ее и задели Анушкины слова, она этого не показала.

– Я не хочу в присутствии кого-то заниматься личной гигиеной, нет уж, спасибо. И если на мыле у меня в ванной остаются лобковые волосы, я хочу быть в полной уверенности, что они – мои. Понятно?

Я засмеялась.

– Но нельзя же отказываться от любви во имя раздельных туалетных принадлежностей! – сказала я, вынимая оливковую косточку изо рта. – Люди женятся ради того, чтобы поддерживать друг друга в…

– Поддерживать друг друга! Ха! – Кейт презрительно поправила очки в красной оправе, водрузив их на нос с горбинкой. – В Англии самый высокий процент разводов во всей Европе, умница ты моя!

– Но брак – самое большое свидетельство преданности друг другу, которое только возможно, разве нет? Это, – я постаралась вспомнить формулировки Джулиана, – публичное выражение личных чувств.

Ну что, проглотила, феминисточка?

– Ах… – беспечно замяукала Кейт, хлопая ресницами, – это так трогательно, как на открытке «Холмарк»… – Сладость в ее голосе исчезла, и она спросила: – Но какого черта выходить замуж? Разве ты не можешь просто взять его в аренду?

– Бекки, тебе так повезло, что ты выходишь замуж, – сказала Анушка с легкой завистью. – Теперь ты можешь растолстеть и не брить ноги.

Анушка состояла в Клубе благородных девиц, но постепенно ее членство подходило к концу. После того как ей исполнилось двадцать девять, приглашения на вечеринки стали приходить все реже. Она успела поработать в пресс-службе шикарной сети гостиниц «Савой», была музой модельера высокой моды и даже делала что-то там с фотографиями королевы. В последнее время она сдала позиции и, став терапевтом-консультантом в области моды, давала советы богатым женщинам, что золото – это «новое серебро», а коричневый – это «новый черный». Следующим шагом в ее карьере должен был быть именно брак. Ее девиз звучал так: «Тот не мужчина, кто не падает между моих ног». Но она сгубила себя тем, что ей всегда хотелось недостижимого. Будучи самой красивой девушкой в школе и университете, она метила очень высоко и даже какое-то время встречалась с принцем Эдвардом. Но вот ей стукнуло тридцать, ее отцу, коммерсанту, пришили дело за незаконную торговлю оружием в Южной Америке, и он постоянно позорно светился в прессе. Анушка была вынуждена опустить планку, и теперь в ее брачные планы входили маркизы, графы, виконты, а в последнее время даже просто именитые особы. Исполняя свой брачный танец, Анушка все чаще спотыкалась и падала.

– Сегодня, если у тебя на лице исчезли юношеские угри, с замужеством ты уже опоздала, куколка. Мужчины готовы взять под венец утробный плод в фате. – В горле у Анушки застрял комок слез, она побледнела, словно ниточка жемчуга на шее мешала ей дышать. – Я уже почти в том возрасте, когда старых жен меняют на молодых, а я еще… еще даже не замужем!

Ее бормотание становилось все более громким и неразборчивым. Пока мы с Кейт вытирали ей слезы и подбадривали ее, подпившие мужчины бросали в нашу сторону смертоносные взгляды.

– Эй, – сказала я оживленно, – пора вернуть наш девичник в гедонистическое русло. Чем отличаются мужчины от свиней? В отличие от мужчин, свиньи не ведут себя как мужчины, когда напиваются!

Кейт закатила глаза.

– Какой смысл в феминистских шутках, когда ты все равно выходишь замуж?! – яростно парировала она.

Стриптизеры почти потеряли голову, словно с цепи сорвались. Они активно вертели бедрами, вдруг один из бронзовых красавчиков поскользнулся и упал. В один момент безумие и плотская страсть сменились материнской заботой. Женщины поспешили вперед, чтобы утешить маленького, а я задумалась о предстоящем дне свадьбы… Я принадлежала к тем женщинам, что не умеют сидеть на месте. Только непонятно, куда я двигалась. Каждый раз, выбирая «новое направление», я оказывалась в горизонтальном положении. За свою жизнь я оставила тонны мужчин, и столько же мужчин оставили меня. А мне хотелось хотя бы один раз почувствовать себя на высоте. Джулиан, с его гладкими светлыми волосами, карамельными бровями, обжигающе-голубыми глазами цвета газового пламени и сочным ртом, из которого льется глас благоразумия – глубокий, с гласными пухлыми и круглыми, как сливы, – был моим шансом. С ним я наконец-то могла начать нормальную, уравновешенную жизнь… И конечно, мать его, не собиралась от этого отказываться. Я никогда в жизни не была столь уверена.