Джил Мансел - Все кувырком

– Вам, должно быть, нелегко, – сказала она, спросив себя, что сейчас творится у него в голове.

В саду Беренис и Майкл позировали, обнявшись. Джош с серьезным лицом снимал уже вторую пленку. Окно было открыто, и слышались его строгие команды: «Не смейтесь… стойте спокойно… сделайте счастливые лица…»

Одним глотком допив вино из своего бокала, Гай сел рядом с Дженни, скрестив свои длинные ноги.

– Нелегко, но терпимо, – сказал он медленно. – Я не лишаю других людей права на счастье. У нас с Вероник оно длилось семь лет.

Дольше, чем у меня, грустно подумала Дженни, но он, конечно, ничего не знал о ее прошлом. Ей не хотелось соревноваться с ним по части трагизма, и она промолчала.

Но Гай, казалось, хотел развить затронутую тему.

– Труднее терпеть отношение других, – сказал он, нарушив молчание. – Сначала я жил как на автопилоте, делал то, что необходимо, и старался, чтобы Джош и Элла страдали как можно меньше. Все так переживали за нас, куда ни глянь, везде сочувствующие и понимающие лица… И конечно, они были искренни. Но через полгода я уже не мог выносить сочувствия. Я отвернулся от этого, вернулся к работе и начал… Ну, это был довольно дикий период. Подсознательно, думаю, я искал замену Вероник, но выходило так, что я хватал одну женщину за другой – а на показах они так и вьются вокруг тебя – и постоянно напивался. Все, чего я добился в результате, – сделал несчастными уйму людей. И себя в том числе. И те, кто сначала относился ко мне с таким пониманием, изменили мнение и решили, что я настоящий ублюдок. Спать с девушками и бросать их – при этом так грубо, что они понимали, как я к ним отношусь на самом деле, – в то время мне это казалось единственным выходом, но мне становилось только хуже. В конце концов я пришел в себя и бросил это дело. – Улыбнувшись уголком рта и искоса взглянув на Дженни, он добавил: – Повезло еще, что не подхватил никакой заразы. Тогда, видит бог, я этого заслуживал.

Дженни, которая читала книги о том, как надо справляться с горем, неуверенно сказала:

– Мне кажется, это совершенно естественная реакция. Видимо, мужчины реагируют таким образом чаще, чем женщины, но, если им это не свойственно, в конце концов они успокаиваются. И что теперь? Вы успокоились?

Странно было говорить так доверительно с посторонним человеком. Но она действительно хотела узнать, как он справился с этим и как справляется теперь.

Похоже, Гая ее вопросы не смутили. Он потянулся за бутылкой и налил ей и себе белого вина.

– Проблема с отношением других людей осталась. – В его глазах мелькнуло презрение. – Мне, конечно, плевать, что они думают, но иногда это утомляет. Прошло три года, и, видимо, от меня ждут новой женитьбы. Я постоянно чувствую давление. Если на званом ужине мне представляют девушку, я понимаю, что это тщательно отобранная, подходящая кандидатура. Странно, что ни у одной еще не было на лбу татуировки: «Потенциальная жена». Потом все говорят мне, какая она чудесная, как она любит детей и как, наверное, трудно бедным Джошу и Элле без матери. – Его передернуло. – Боже, это происходило тысячу раз. Просто повторяющийся кошмар. И конечно, отбивает всякую охоту лучше, чем ведро брома.

– Что такое бром? – спросила Элла, и они оба подскочили.

Оправившись от потрясения, вызванного ее неожиданным появлением, Гай сказал:

– Это такая холодная каша. Тебе не понравится. – Потом, посадив ее к себе на колени, добавил: – А тебе нужен колокольчик на шею, как у коровы. Ты подслушивала, ангел?

– Нет. – Она так затрясла головой, что развязался белый бант. – Я слушала вас. Папа, а когда мне можно будет выйти замуж?

Он напустил на себя строгий вид:

– А что? Когда бы тебе хотелось?

– Завтра. – Элла хихикнула и натянула на колени свое лиловое платьице. – Я хочу замуж за Люка.

Люк был восьмилетний племянник Беренис.

– Понятно. – Казалось, Гай задумался. – Ну, завтра так завтра, я не против. Но, наверное, мне нужно сначала поговорить с женихом.

Элла нахмурилась, опасаясь, как бы он не узнал о стакане лимонада, который она вылила в чью-то сумку, оставленную без присмотра.

– Зачем?

– Женитьба это серьезное дело, – объяснил ей Гай. – Поэтому я обязательно должен поговорить с Люком, как мужчина с мужчиной. Помимо всего прочего, – строго добавил он, – я спрошу его о планах на будущее.

Жара все не спадала. Утром в воскресенье Дженни упаковала холщовую сумку и отправилась на пляж. Народу наверняка будет битком, зато она сможет развлечься, пытаясь угадать по различным оттенкам белых, красных и коричневых тел, сколько отдыхающие пробыли в Трезайле. А подслушивать их разговоры – особенно ей нравились ссорящиеся пары – всегда было очень весело.