Кэтрин Стоун - Красотки из Бель-Эйр

Мэг наверняка не знала о Бобби, однако ее голос обещал некий драматичный, восхитительный секрет.

– А что? – спросила Эллисон.

– Да так, я просто надеялась, что Уинтер не связалась с Питером Дэлтоном.

Эллисон знала Мэг и ее любовь к драматическим эффектам, но тем не менее сердце у нее забилось сильнее, а по спине пробежал холодок.

– Питер Дэлтон поставил «Любовь», поэтому Уинтер, конечно, с ним знакома, – сказала Эллисон, заставляя себя быть спокойной, словно ее спокойствие могло утихомирить Мэг с ее волнующими новостями. – Мэг, почему ты надеялась, что между ними ничего не было?

– Потому что Уинтер – тип Питера Дэлтона, красивая молодая наследница. Разумеется, на его вкус у Уинтер может быть недостаточно голубой крови. Я не очень-то хорошо знакома с фамильным древом Уинтер. И возможно, она недостаточно невинна. – Мэг перевела дыхание, затем зловеще призналась: – На самом деле, Эллисон, ты больше подходишь Питеру Дэлтону.

– Мэг! О чем ты говоришь?

– Я говорю о Питере Дэлтоне. Эллисон, это человек, о котором я говорила тебе на своей свадьбе.

– Какой человек?

– Человек, который убил Сару Адамсон. Питер Дэлтон был охотником за приданым, совершившим идеальное преступление. – Мэг замолчала, выжидая, затем, приняв потрясенное молчание Эллисон за желание услышать подробности, продолжала: – Мать Сары сказала матери Кэма. Адвокаты велели Шейле никому не говорить, но она сказала. А в эти выходные мать Кэма рассказала мне. Ей просто пришлось, потому что я хотела посмотреть «Любовь», а она стала отговаривать, не называя причины. Я очень внимательно все выслушала, потому что знала, ты заинтересуешься, ведь ты знала Сару и знаешь Уинтер. Правда, невероятное совпадение? Эллисон!

– Да?

– Хочешь, я расскажу?

– Да. – «Нет!»

Каким-то образом Эллисон слышала задыхающийся от возбуждения голос Мэг, несмотря на пульсацию крови и крики сердца.

– Семья Питера была очень бедной. Они с отцом ненавидели богатых аристократов Гринвича. Может быть, Питер желал заполучить деньги Сары, но может быть, он просто хотел причинить ей страдания из-за того, кем она была – богатой, привилегированной, родившейся с серебряной ложкой во рту. Как мы с тобой, Эллисон.

– Но, Мэг, ты же сама сказала, что Сара умирала.

Слова вырвались из дрожащего сердца Эллисон как вызов, как отказ даже думать, что рассказ Мэг может быть правдой.

– Она умирала. Это был всего лишь вопрос времени, очень малого времени, он все равно получил бы все ее состояние. Но это как раз доказывает, какой он страшный человек. Он был слишком жаден, чтобы потратить хотя бы часть из тех денег, что он унаследует, на дорогое лечение, которое позволило бы ей пожить еще немного. А может, он просто хотел, чтобы привилегированная Сара Адамсон страдала.

«Нет! Это неправда! Не хочу, не буду, не могу поверить!»

– А Роб верит, что Питер убил Сару? – спросила Эллисон, наконец нарушив молчание, воцарившееся, когда Мэг закончила свое сокрушительное повествование.

– Думаю, да. Кстати, между Робом и Питером произошла жуткая, почти угрожающая сцена. У Питера хватило смелости появиться в доме Адамсонов через несколько дней после смерти Сары.

– Значит, Питер знает, как относится к нему Роб.

– Ну конечно. Ладно, Эллисон, мне пора. Ради ребенка мне нужен дополнительный сон. Я просто подумала, что ты захочешь знать. Рада, что у Уинтер ничего с Питером не было.

«У Уинтер ничего с Питером не было, но есть еще одна невинная молодая наследница…»

За три часа, что прошли между разговором с Мэг и ночным звонком Питера, Эллисон сотни, тысячи раз повторила слова подруги и вспомнила каждую свою встречу с Питером.

Эллисон хотела забыть, что Питер держал существование Сары в секрете. Она хотела забыть жуткий страх в темных глазах Питера после звонка Роба в ту ночь, когда Эмили взяли в заложницы, и то, как он невинно поинтересовался: «Он владелец «Портрета», да?» Как будто он не знал Роба, как будто они не были родственниками целых четыре года.

Она хотела забыть, что Питер не читал «Портрет» и что Роба не было на премьере «Любви». И еще она хотела забыть, что Питер обещал больше не иметь от нее тайн.

Эллисон хотела все это забыть, но не могла.

Осенняя ночь была безлунной. Упала тьма, и квартира Эллисон превратилась в мрачное обиталище молчаливых теней. Эллисон сидела, онемевшая и неподвижная, а внутри у нее шла война, война между сердцем и разумом.

Существует простое, логичное объяснение, храбро заявляло ее сердце, напоминая о причинах, побудивших Питера не рассказывать ей о своей жене. Питер хотел защитить ее от печали. Простое, логичное объяснение… объяснение любящего человека. Наверняка и на этот раз будет такое же объяснение любящего человека!