Мариус Габриэль - Первородный грех. Книга вторая

Что-то прожужжало у него перед ухом, должно быть, муха. Он непроизвольно пригнулся и весь сжался, словно уклоняясь от пули.

Джоул стиснул зубы, с шипением втягивая в себя через нос удушливый воздух. По его груди, ребрам, спине ручьями лился пот.

Пора кормить девчонку.

Он сделал над собой усилие, чтобы взять себя в руки.

Она так крепко спала, что даже не шевельнулась, когда он открыл дверь. Джоул поставил на пол поднос и посмотрел на Иден. Она лежала на спине, голова повернута набок, лицом к стене. Спящая, она была похожа на маленькую девочку.

Склонив голову, Джоул принялся разглядывать ее. Она явно каким-то образом помылась, так как воняло от нее уже гораздо меньше. На ней были надеты только трусики и футболка. Голые ноги болезненно-бледные и тонкие как спички. Казалось, эта девушка лишена плоти. Раскинутые в стороны руки соединяла пропущенная через раму у изголовья кровати цепь.

«Интересно, кто из нас более несчастный узник?» – криво усмехнулся Джоул.

Его взгляд упал на ее ляжки. Он в недоумении нахмурился, затем наклонился поближе.

Иден заворочалась и открыла заспанные глаза. Джоул ткнул пальцем в худосочную ляжку.

– Что это, черт побери? – прорычал он. Девушка поспешно отвернулась и, схватив простыню, натянула ее на себя. Джоул вцепился в край простыни и грубо дернул. Дешевая хлопчатобумажная ткань с треском разорвалась на две половинки. Прижавшись к стене, Иден подобрала колени к груди и изо всех сил стиснула их руками. Джоул бросился на нее. Какое-то время они отчаянно боролись. Но она была слишком слаба, чтобы оказать ему сопротивление. Он легко справился с ней и, придавив к кровати, снова грозно спросил:

– Что это, черт побери?

Удерживая ее одной рукой, другой он провел по бесчисленным крохотным шрамам на лодыжках, под коленками, на бедрах… И до него дошло.

– Следы от уколов, – прошептал Джоул. – Так ты ширяла себе героин? Отвечай!

Иден молчала. Как только он отпустил ее, она тут же схватила рваную простыню и снова натянула ее на себя.

Совершенно ошеломленный, Джоул выпрямился.

– Значит, это была вовсе не болезнь, – проговорил он. – Просто ты наркоманка.

– Нет…

– Да! У тебя была ломка. Вот почему ты так загибалась.

Она затрясла головой, но в ее огромных зеленых глазищах ясно угадывались ощущение вины и страх.

– Почему, мать твою, ты скрыла это от меня? – сам того не желая, заорал он. – Сука! Ах ты сука! – Открытой ладонью он ударил ее по лицу. Голова Иден откинулась набок. У нее на губах показалась полоска крови. – Я ведь думал, ты умирала!

– Я и сейчас умираю!

– Чушь! – продолжал вопить Джоул. – От ломки не умирают.

– Да что тебе об этом известно? – завизжала она, в ее глазах заблестели слезы. – Мне нужен врач! Мне нужна помощь!

Он протянул руку и попытался схватить ее за ляжку. Она снова сжалась в комок. Наклонившись, он уставился на ее усеянные следами от уколов ноги, потрогал пальцем вспухшие рубцы.

– И давно ты ширяешься? Лет пять?

– Год, – стиснув зубы, пробормотала Иден, стараясь прикрыться своими маленькими ладошками.

– Лжешь! – Она дернулась, словно ожидая очередного удара. – Как, черт тебя побери, ты могла сделать такое с собой всего за один год? Колола себе по десять иголок за раз? Наркоманка, мать твою!

– Оставь меня, – взвизгнула она, зажав руки между ног и уворачиваясь от него. – Не прикасайся ко мне!

Джоул сразу понял этот ее жест.

– Ты что, думаешь, я собираюсь тебя изнасиловать? Думаешь, у меня на тебя поднимется? – возмутился он. Голос его задрожал. – Да ты же омерзительна. Ты только посмотри на себя. Засушенный лягушонок!

И тут Иден взорвалась. Подавшись вперед, она с таким остервенением принялась поносить его, что Джоул даже опешил.

– Кто ты такой, сволочь, чтобы оскорблять меня?! – завопила она. – Ты же больной! Псих! У тебя крыша поехала! Если бы ты был нормальным, ты бы никогда этого не сделал!

– Заглохни!

– Да пошел ты в жопу! – Сейчас она была похожа на маленького разъяренного зверька с горящими глазами и оскаленными зубами. – Ты сумасшедший! Как же ты сам-то не видишь, что у тебя с мозгами не все в порядке? Ты ведь чокнутый!

Он попытался схватить ее, но Иден намертво вцепилась ногтями в ткань надетого на нем капюшона, норовя выцарапать ему глаза. Послышался треск рвущейся материи. А в следующую секунду капюшон уже был у нее в руках, и она оказалась лицом к лицу со своим тюремщиком.

Ее взору предстали ястребиный нос, темные усы, худые щеки. Темные вьющиеся волосы. Пронзительный взгляд сверкающих черных глаз.