Кэтрин Стоун - Жемчужная луна

Сэм же слушал, как воет снаружи ураган, предупреждая всех и каждого, кто стоял на его пути, что скоро, очень скоро, миру придет конец. Однако для нас, подумал он, мир только начинается. Он решил не спать всю ночь, охраняя ее, держа в своих объятиях. Но Мейлин не однажды за эту ночь просыпалась, потому что желала его, нуждалась в его ласке, подбодряя его вздохами страсти.

Электричество вспыхнуло снова на рассвете. О его возвращении возвестил шум сразу и одновременно оживших лифтов, люминисцентных ламп и плит. Мейлин лежала в его объятиях, отвернувшись в сторону, и когда Сэм почувствовал, что она проснулась, он решил все равно подождать, пока она не повернется к нему.

Прошлой ночью они любили друг друга в темноте, в тени изолированного алькова, куда не проникали даже лучи зеленой луны. Но теперь они могли бы, наконец, видеть друг друга. Мейлин увидела бы любовь, горящую в его глазах, и Сэм сказал бы ей о своей любви.

Однако Мейлин не повернулась к нему. Вместо этого, двигаясь очень осторожно, чтобы не разбудить его, она выбралась из их любовного гнездышка и начала одеваться.

Сэм Каултер с трудом контролировал себя. Но все-таки на этот раз он должен получить ответ – почему Мейлин Гуань покинула его постель?

– Куда ты собираешься?

Стройное тело, так грациозно танцевавшее этой ночью с ним, чьи движения были исполнены изящества и любви, вдруг застыло. Мейлин так и не повернулась, глядя в окно. Несколько часов назад это стекло сияло, как ее глаза, но теперь оно снова было прозрачно – самый обычный кусок стекла.

– Я смотрю на гавань. Ни одного парома не видно, зато полно сампанов. Я хочу как можно скорее добраться до Джеймса, сказать ему, что отель выстоял, перенес тайфун. – Мейлин запнулась, поняв, что это откровенная ложь: сообщать об этом Джеймсу было бессмысленно, ему достаточно было посмотреть на другую сторону залива, чтобы понять, что его отель построен не на зыбучем песке. Весь Гонконг сразу увидит, что их сверкающий храм все еще стоит на берегу.

Но что еще она могла сказать Сэму? Разве за несколько секунд до взрыва, чуть не унесшего жизнь Алисон, Сэм не высказался предельно откровенно и точно, чего он от нее хотел – ничего, кроме последней ночи страсти, чтобы больше никогда не встречаться.

Наверное, у тебя не будет проблем с теми двумя предложениями работы.

– Наверное, – спокойно согласился Сэм, хотя в его душе бушевала ярость. Почему Мейлин решила провести эту последнюю ночь в отеле? Сэму хотелось верить, что она любит его. Но теперь он начал сомневаться. Неужели для нее это была просто форма наслаждения, нежная страсть посередине бушующей стихии?

– Наверное, скоро откроется аэропорт, – сказала Мейлин, по-прежнему обращаясь к прозрачному стеклу. – Ты, скорее всего, сможешь улететь сегодня же.

– Я тоже так думаю.

Мейлин должна была уйти немедленно, пока он не увидел ее слез.

– Ну что же, – тихо сказала она, – прощай, Ковбой!

– Прощай, Джейд!

Сэм проследил за ней, пока она не дошла до набережной и не забралась на один из лакированных баркасов. Воды залива в это утреннее зимнее утро были необычайно спокойны; зеркальную поверхность не нарушали даже обычные серебристые барашки волн.

Мейлин не оглянулась ни разу. Когда ее баркас добрался до середины залива, у Сэма хватило сил, чтобы разжать кулаки и взять одну из мраморных флорентийских пепельниц.

Если бы он хорошенько подумал, этот жест показался ему смешным – и просто глупым. Но Сэм не мог думать. Наконец-то жестокость, так долго обитавшая в нем, могла позволить себе дать хоть небольшой выход.

Остаток своей жизни Сэм будет казнить себя за то, что влюбился в Мейлин Гуань.

Впервые Сэм нашел себе цель вне самого себя – кристально-чистое стекло, которое несколько часов назад было их личной луной.

Швыряя мраморную пепельницу в стекло, Сэм уверял себя: ничего с ним не случится, мрамор просто отскочит и упадет на ковер.

Но пепельница не отскочила, производители стекла не обманули его: даже при экстремальных нагрузках стекло могло только треснуть, но не разбиться.

Природа всю ночь билась над тем, чтобы сделать хотя бы трещину в зеленоватом стекле – и провалилась. Но ярость Сэма превосходила по силе даже самый мощный тайфун.

Перед его глазами появилась не одна трещина – тысячи трещин, огромная паутина из трещин, сеть тонких изумрудных и нефритовых линий на фоне бледно-розового неба.

Сэм выждал час для того, чтобы не столкнуться с Мейлин. Зато он столкнулся с Джеймсом.