Вера и Марина Воробей - Останься со мной!

– Маша тут ни при чем, – с плохо скрываемым раздражением ответила Люся. – Все песни написаны Женей.

– Тем самым, который хотел…

– Да, тем самым, – не дала договорить ей Черепашка.

Напоминание о поступке Жени было ей неприятно.

– А разве ты говорила, что он тоже занимается музыкой? По-моему, речь шла только о Маше…

И действительно, когда Люся рассказывала маме всю эту историю, она почему-то умолчала о том, что Женя пишет песни, и у него тоже есть своя группа, и что до того, как уйти к «Грачам», Маша в ней пела.

– Ладно, мам… Давай лучше поговорим о второй группе. Она называется «Грачи прилетели».

– Постой. – Елена Юрьевна выставила вперед ладонь правой руки. – Это что ж, получается, что Маша в обеих группах поет?

– Раньше – да. А теперь она окончательно перешла к «Грачам».

– А зря! – резко прокомментировала этот факт Елена Юрьевна. – Потому что группы «Грачи прилетели» не существует!

– То есть как? – удивилась Черепашка. – А что же тогда, по-твоему, записано на этом диске? – Она покрутила в руке радужный плоский круг.

– Бессмысленный набор звуков и слов, – вынесла безжалостный вердикт Елена Юрьевна. – Можешь так своей Маше и передать. Уверена, ваш музыкальный редактор скажет тебе то же самое.

– Я уже высказала Маше свое мнение, – призналась Люся. – Не в такой форме, конечно, но по сути…

– Представляю ее реакцию! – покачала головой мама.

– Нет, не представляешь, – грустно возразила Люся и, как могла, пересказала ей телефонный разговор с Машей.

– А Женя интересовался твоим мнением о его группе? – спросила Елена Юрьевна, когда дочь замолчала. Что-то во всей этой истории ее сильно тревожило. Казалось, Черепашка скрывает от нее самое главное. – Ведь каким-то образом к тебе его кассета попала?

– Я сама все это устроила, сыграв на его чувствах к Маше, понимаешь? – Люся готова была расплакаться, и мама, почувствовав это, сказала, понизив голос почти до шепота:

– Ну, не рассказывай, если не хочешь. А то получается, что я из тебя вытягиваю…

– Я сказала ему, – будто не услышав маминых слов, сквозь слезы проговорила Люся, – что Маша вернется к нему только в том случае, если поймет, что ей это выгодно… Вернее, не так, но смысл именно этот… – Ее щеки уже блестели от слез, но Люся, не обращая на них внимания, перевела дыхание и заговорила снова: – Я убедила его в том, что он должен что-то сделать для продвижения своей группы, должен стать популярным, известным, и тогда Маша вернется. И это так и есть, понимаешь? Я предложила Жене свою помощь. – Наконец она вытерла щеки руками. – Вот ты не веришь, что человек может писать песни только для себя?

– Почему же? Бывает и такое, – вставила слово Елена Юрьевна.

– Ему самому это не нужно! Слава нужна Маше… И он сделает все, чтобы ее вернуть! А та прибежит сразу, как только увидит его на экране телевизора!

– Вот и отлично. – Елена Юрьевна склонила голову набок и попыталась заглянуть дочери в глаза. – Ты ведь этого и добиваешься, насколько я понимаю?

– Нет! – выкрикнула Черепашка. – Я не хочу, чтобы он был с Машей! Она его не любит! Он достоин лучшего! Ты же слышала его песни! Я хочу, чтобы он посвящал стихи не Маше, а мне! – Больше Черепашка не могла говорить.

Резким движением она сорвала с глаз очки, бросила их на диван, а потом закрыла лицо ладонями и, не сдерживая себя более, горько и безутешно разрыдалась.

Они просидели до глубокой ночи. Мать и дочь. Слезы давно уже высохли, и о том, что Люся плакала, говорили только несколько припухшие веки да покрасневший кончик ее маленького, чуть вздернутого носа.

– Мам, как ты думаешь, он когда-нибудь сможет забыть Машу? – с наивной надеждой в голосе спросила Люся.

– Думаю, сможет. Хотя мне судить трудно. Ведь я не знаю ни Женю, ни Машу.

– Он очень хороший, мам… И красивый. А глаза – огромные, серые и глубокие. Когда он сердится, они темнеют, а когда улыбается, наоборот, становятся прозрачными и зыбкими, как дымок, и в них будто огоньки пляшут… Ты когда-нибудь встречала человека, у которого меняется цвет глаз?

– Когда же ты успела все это разглядеть? – вопросом на вопрос ответила мама.

– В больнице, когда же еще? – удивилась Черепашка. – И знаешь что? – Люся поправила очки на переносице. Так она делала всегда, когда начинала волноваться. – Женя несколько раз угадал мои мысли, представляешь? Удивительное ощущение!

В ответ Елена Юрьевна лишь грустно покачала головой. Состояние Черепашки очень ее беспокоило. Никак не получалось закрыть глаза на то, что человек, в которого влюбилась ее дочь (а это было именно так), несколько дней назад пытался свести счеты с жизнью. Как правило, такие люди отличаются неустойчивой психикой, а нередко страдают серьезными психическими отклонениями. Случаются, конечно, и исключения. Можно было допустить, что Женя, когда лез на крышу, вовсе не собирался с нее прыгать, что к этому шагу его подтолкнул страх потерять Машу и он решил использовать последний шанс. Но даже если все именно так и было, это отнюдь не характеризовало Женю как человека уравновешенного и разумного!