Галия Мавлютова - Суженый мой, суженый...

– Куда надо, шеф? – спросил таксист.

– Куда-нибудь подальше, – откликнулся Родин, устраиваясь поудобнее на заднем сиденье, – куда угодно, на край света, на вокзал.

Через несколько дней жена Алексея Родина обратилась в территориальное отделение милиции с заявлением о таинственном исчезновении мужа. Оперативник изумленно выслушал сбивчивый рассказ расстроенной женщины. Жена Родина поминутно сбивалась на крик, но оперативник опытным жестом останавливал ее, будто выключал звук в радиоприемнике, и Елена испуганно замолкала, пытливо вглядываясь в испитое лицо старого майора.

– Скажите, пожал-ста, гражданочка, – с ехидцей вопрошал майор, – а вы когда-нибудь скандалили с вашим мужем?

– Да вы что, никогда ничего подобного в нашей семье не было! И никакая я вам не гражданочка, – вскрикивала Елена Родина и тут же вжималась в стул.

Майор грозно хмурился, вздыхал, тяжело сопел, что-то черкал, пытаясь переписать начисто чистосердечные показания верной супруги Алексея Родина. У старого служаки было неважно со зрением. И Елена поняла, наконец, что муж пропал безвозвратно. Его больше нет. И уже не будет. А старый майор не найдет мужа. Никогда. Придется смириться с утратой, последняя надежда умерла. Правоохранительные органы бессильны. Елена поднялась со стула и вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Настоящая вдова. Бывалый майор тихо рассмеялся и порвал неоконченное заявление на мелкие кусочки. Он еще долго смотрел на дверь, будто ждал, что Елена Родина вернется. Но она не вернулась.

Москва осталась где-то далеко, в другом измерении. Квартира, родители, друзья, подруги – сейчас вся прошлая жизнь казалась ненастоящей, искусственной, виртуальной. Галина оказалась лицом к лицу с бытовыми трудностями, ей хотелось есть, спать, нужно было помыться, но в эту минуту все обычные процедуры казались невыполнимыми. Ермолина стояла на пустом перроне, с сумкой, с какими-то деньгами, она даже точно не знала, какая сумма находится в кошельке. И еще Галина не знала, в какую сторону повернуть. Перед ней расстилались нетривиальные три дороги. Нет, дорог было много, великое множество и ни одной конкретной.

– Мадам, вас подвезти? – подскочили к Галине бравые молодцы. Рослые, могучие, они оттирали друг друга плечом, их было трое, и каждый норовил заглянуть девушке в лицо, каждому из троих хотелось ей понравиться.

– Нет, спасибо, а где у вас метро? – спросила Ермолина, зябко передергивая плечами.

Молодцы мгновенно утратили интерес к одинокой пассажирке, все трое сразу стали скучными и неразговорчивыми.

– Да там, – махнули они в неопределенную сторону.

И Галина заторопилась. Надо было срочно определиться с жильем. Потом придется искать работу. Она прежде никогда и ничего не искала. Квартиру ей приобрели родители, а на работу устроили знакомые отца. Все было просто и ясно. С этой минуты Ермолиной придется думать самостоятельно, искать жизненную дорогу без поводырей и проводников.

«Сдаю комнату». Вывеска случайно попалась на глаза, вернее, это была не вывеска, а небольшая табличка на груди чрезмерно полной женщины. Крупные буквы расползались в разные стороны, лезли наверх, будто находились в состоянии алкогольного опьянения. Не только буквы на самодельном плакате, но и сама женщина была в сильном подпитии. Галина брезгливо вздернула брови. В семье Ермолиных презрительно относились к пьяницам. Галина стройной походкой прошла мимо «нетрезвого» плаката. Она вошла в здание вокзала. Купила какую-то газету. Реклама, объявления, предложения. Грязноватые страницы пестрили разными обещаниями, сулили выгоду и барыши. Ермолина долго вчитывалась в текст. Она не могла понять смысл напечатанного, буквы прыгали, цифры разъезжались по сторонам. С газетой в руках, продолжая отыскивать взглядом рекламные тексты, Ермолина прошла в зал ожидания. Нужно немного отдохнуть, собраться с силами, чтобы решать задачи по степени важности. Мобильный остался дома. Нет, Галина не забыла телефон, она нарочно оставила его в квартире. В новой жизни старый номер уже не пригодится. Сначала необходимо купить новый телефон. И она заглянула в газету. Реклама хвастливо предлагала последние новинки сотовой связи. Ермолина выдохнула и резко встала. И сразу почувствовала головокружение. Налицо явное переутомление. Но рядом нет любящей и заботливой мамы, теперь никто не спросит о здоровье, не навестит, не принесет вкусностей. И навещать негде, никакого жилья пока нет. Галина ощутила себя изгоем, отверженной. И вдруг она осознала, что навязчивая музыка уже ее не изводит. Проклятая фраза исчезла, она больше не долбит мозги, не выворачивает душу наизнанку. И Ермолина улыбнулась, розовый билет оказался счастливым, она приняла правильное решение, поступила мудро, сбежав из Москвы.