Ирина Лазарева - Лось в облаке

— Света, проснись, — скомандовал он.

Она сразу же открыла глаза.

— Распорядись насчет завтрака. Есть хочу. Пусть подадут прямо сюда. Я пока в душ.

За завтраком Светлана много говорила, в основном пересказывала светские сплетни. Вадим не слушал, жадно поглощая еду, при этом и не думал, просто сосредоточился на приеме пищи.

— Ты наняла новую кухарку? — спросил он, пережевывая нечто непонятное, но очень вкусное.

— Как, ты не знаешь? Дело в том, что некоторые наши соседи завели филиппинок. Они считаются лучшими горничными в мире. Я поручила Роману раздобыть и для нас филиппинку. Представь, вместо этого он нашел китаянку. Недавно я выяснила, что она прекрасно готовит китайские блюда. Поэтому иногда я прошу ее сотворить на кухне что-нибудь этакое.

— Китаянка? Красивая?

— Ах, о чем ты говоришь! Что китаянки, что филиппинки — все на одно лицо. Маленькие, юркие, зато их никогда не видно. Очень удобно.

— Да, действительно, — рассеянно согласился Вадим и сразу же забыл, о чем они говорили.

— Мне надо бежать, — заторопилась Светлана. — В девять у меня массаж.

— А потом куда? — спросил он, просто, чтобы что-то сказать.

— Прогуляемся с Викой по магазинам, потом надо успеть в салон, а вечером аукцион. Ты не пойдешь?

Она то появлялась, то исчезала в дверях. За ней шлейфом тянулся аромат дорогих духов. Он пил кофе и равнодушно следил за ее передвижениями. «Интересно, где его носило всю ночь», — думала Светлана, исподтишка оглядывая Вадима. Он был очень хорош в просторном махровом халате, с мокрыми волосами, темными прядками, спадавшими на лоб. От него исходила грубая мужская сила, которая притягивала к нему женщин, как мотыльков к огню.

С самого начала их отношений он раз и навсегда пресек все ее попытки контролировать его жизнь вне дома. Светлана всерьез опасалась его крутого нрава и потому не осмеливалась перечить. Хотя он не так уж часто отсутствовал по ночам, в глубине души она была уверена, что Вадим ей изменяет, как изменяли почти все любовники и мужья обитательницам богатых особняков, однако разузнать что-либо о его ночных похождениях ей не удавалось. Вадим о своих делах не рассказывал, по большей части был молчалив, и она привыкла довольствоваться ролью любовницы, но не подруги. Официально они женаты не были, жили четыре года в гражданском браке, и было совсем не похоже, что он когда-нибудь сделает ей предложение. Особой любви Вадима она к себе не чувствовала, хотя он был хорошим любовником и в первые годы их связи даже проявлял к ней умеренную нежность. Но в последнее время заметно поостыл, и она, опасаясь быть брошенной, как и большинство не состоявших в официальном браке подруг, откладывала на черный день часть денег, которые он давал на карманные расходы, а деньги были немалые. Вадим был щедр и ее трат не считал. Чтобы привязать его к себе, она пришла к неоригинальному выводу, что надо родить от него ребенка, но, как на грех, никак не могла забеременеть. Первые три года она предохранялась. Тогда ей хотелось в полной мере насладиться нежданно свалившимся на нее богатством и роскошью, элитными ресторанами, дорогими автомобилями, модными тусовками, фирменными магазинами, заграничными поездками, и так до бесконечности. Однако, сообразив, что всего этого можно лишиться в одночасье, она нанесла ряд визитов светилам медицинской науки, но результатов пока так и не последовало.

— Ну все, пока. Буду тебе звонить, — сказала она, чмокая его в благоухающую туалетной водой щеку. — Ты где будешь, в банке или в офисе?

— Пока не знаю. — Он потянулся. — Может, посплю немного.

«Узнать бы, с кем он шашни крутит, и выдрать этой дряни все волосы», — подумала она с неожиданной мстительной злобой.

Светлана села в машину и уехала. Вадим, захватив телефон, вышел, как был, в халате и тапочках, в сад. Было немного прохладно, но он любил утреннюю свежесть и тишину своего сада, росу на аккуратно подстриженной траве, полураскрытые головки цветов на клумбах, тихий шелест фонтана перед парадным входом.

«Странно, что Игорь не звонит, — подумал он. — Что они там копаются?»

Он поймал себя на мысли, что слово «копаются» в данной ситуации приобретает двоякий смысл.

Вадим остановился у розовых кустов. Поперек дорожки лежали забытые садовые грабли. Он посмотрел по сторонам, отыскивая взглядом садовника, чтобы сделать замечание за беспорядок, но никого не увидел. В эту минуту мобильник в кармане разразился увертюрой к опере «Кармен».