Галина Куликова - Нежный фрукт

* * *

Две проводницы – Марина и Юля – стояли возле служебного купе, вспоминая все свои романы. Особенно те, что случились с ними в юности. Какие-то сумасшедшие, головокружительные, с жуткими ссорами и страстными примирениями, с ночными побегами из дома, ревнивыми истериками и клятвами верности.

Когда накал страстей в купе, где происходило объяснение в любви, достиг апогея, из ближайшей к ним двери вывалился встрепанный небритый мужик в майке и, заметив проводниц, возмущенно воскликнул:

– Да что же это такое, в самом-то деле?! Спать не дают. То плачут, то смеются!

На его голос вышли и другие пассажиры, недовольно хмурясь и поддакивая – да, надо немедленно остановить это безобразие!

– Остановить это безобразие совершенно невозможно, – строго сказала Юля, поправив форменный китель. – Там мужчина в любви объясняется.

– Они встретились в Москве, и у них завязался жуткий роман, – сообщила Марина, гордясь собственной осведомленностью. – Она думала, что он сделает ей предложение, а он испугался. А когда она села в поезд, тут-то он и прозрел!

– И погнался за пятым вагоном, – перебила Юля. – У меня теперь вагон счастливый.

Пассажиры, ворча, начали расходиться по своим купе. Никто не потребовал, чтобы объяснение в любви немедленно прекратили.

– Жене позвоню, – сказал заспанный мужик в майке, покачав головой. – Хорошо, что разбудили. А то я заснул и забыл ей сообщить, что все в порядке, еду, мол...

Когда коридор снова опустел, Юля посмотрела на Марину и сказала заговорщическим тоном:

– Получается, что любовь – это вирус. Видишь, и этого зацепило. Начинается с кого-то одного, а потом накрывает всех, кто оказывается поблизости.

– Эх, что-то меня этот вирус уже лет пять как не берет, – вздохнула Марина и отправилась в свой вагон.

Возле служебного купе стоял иностранец и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. «И почему это их сразу от наших отличить можно? – удивленно подумала Марина. – Вот хоть голым он появись, а все равно ясно, что из какой-нибудь благополучной Швеции приехал. В крайнем случае, из Канады». Иностранец был блондинистым, с выразительным лицом и невинными глазами законопослушного гражданина.

– Вы есть здесь главный? – спросил он на ломаном русском.

– Чаю хотите? – устало спросила Марина. – С лимоном и сахаром? Подождите, из какого вы купе? Я не помню, чтобы проверяла у вас билет.

– Вы очень, очень красивый женщин, – неожиданно сказал иностранец и прижал руку к груди. – Я не хочу чай. Я хочу с вами дружиться. Я видел, как вы проходить мимо моего вагона взад и вперед... Я сходить с ума!

– А жена у вас есть? – спросила Марина, все еще не желая признать, что она не только проводница, но и «очень красивый женщин».

– Жена нет, но я очень хотел бы иметь, – кивнул иностранец. – Я не гулять ночь, я хочу знакомиться по-серьезному! Ваш красота меня покорить, да!

Марина сделала глубокий вдох и пробормотала:

– Вирус как есть.

«Надо будет по всему вагону пройти, проверить, все ли в порядке, – подумала она. – Может, от меня еще кому счастье перепадет. Пусть всех накроет, мне не жалко!»

Скоро должны были прийти девчонки, а у меня еще и конь не валялся. Хотя... я оглядела комнату. Скорее уж гипотетическая лошадь отлично порезвилась тут со товарищи. Надо же, вдвоем с котом и так захламить квартиру всего за неделю. На прошлых выходных убиралась! И дернул меня черт согласиться, мол, да, будем гадать у меня в ночь на рождество. Мы – это три подруги, оставшиеся в новом году без мужчин. Я в сто двадцать первый раз твердо решила не мириться с Антоном. Аленка преподавала в экономическом колледже, где с сильным полом была напряженка. Ксюха, напротив, трудилась в исключительно мужском коллективе, но ей мешала репутация «своего парня» и стойкое отвращение к служебным романам. Под лозунгом «Любовь приходит и уходит, а работа остается» она являлась в офис исключительно в штанах и резалась с программистами в Doom.