Юлия Шолох - Тихий омут

Прерывать разговор нехорошо. Подожду здесь, пока он закончится.

— И что ты сделал? — с интересом спросил его собеседник.

— Принял, конечно, — рассеянно ответил мой шеф. Стук стал сильнее.

— Это… глупо — растерялся голос и дальше заговорил быстро и неразборчиво.

— Знаю, знаю, — вдруг перебил его шеф. А потом добавил, — пусть лучше будет под присмотром. В случае чего позвоню, будьте пока наготове.

Тихо ступая, я вышла за дверь. Нет, хватит на сегодня всяких загадочных событий!

Домой я не стала спешить, хотя знала, что мама меня с нетерпением ждет. И к сожалению, скорее всего не одна.

Когда мне было лет 12, и я в очередной раз пыталась узнать что-нибудь про папу, а мама как обычно отказывалась о нем говорить, я злилась и убегала на улицу. Так однажды и нашла это место — если сидеть на одной из лавочек парка, той, что под большущим дубом, можно увидеть краешек Волги. Тогда я пришла, плача от обиды, и это место меня успокоило. Был конец лета. Листья дуба шуршали над головой, как будто дерево что-то бормотало себе под нос. В 12 лет слезы быстро закончились, особенно когда мне на голову спикировал большой кусок коры и устроился прямо на макушке, вроде шапки.

Теперь пора посмотреть на месте ли мой старый дуб и будет ли он рад меня видеть. Как знать, может он даже подскажет мне, как уживаться со своей двуличностью?

Немного смешное желание — чтоб все неприятности прошли сами собой, как проходили в детстве. Но мне показалось это вполне возможно, когда я нашла свое место неизменным, даже скамью, кажется, ни разу не красили. Площадка перед ней была усыпана мелкими камешками и врезалась прямо в пологий склон, спускающийся к реке. Дуб приветственно прошелестел листьями, я на минутку прижалась к стволу щекой, здороваясь. Мое теплое шершавое убежище, тайный мир, полный покоя, спасибо что ты есть! Я уселась на самый краешек скамьи, воздух пах цветущей травой, в изобилии росшей вокруг, и тень дуба полностью защищала от вечернего солнца. Самое приятное — здесь было тихо и безлюдно, похоже сюда никто не ходит, да и зачем так далеко идти, когда в парке полно мест поближе да поудобнее?

Тут было хорошо, я долго сидела, слушая как бормочет дерево. Что-то меня тревожило, что-то в моей жизни шло не так, как будто немного выезжало из колеи. Как будто… не я одна была не в себе, а и окружающие меня тоже. Сформулированная, эта мысль меня рассмешила и успокоила, я наконец решилась пойти домой и отдаться на растерзание маминому любопытству.

Прошло несколько дней. Наша фирма занималась реализацией сельскохозяйственной продукции, выращиваемой в области. Также у нас было несколько дочерних предприятия по ее переработке и хранению. Никогда бы не подумала, что этим можно заработать на такой офис. Я поделилась опасениями с Машей, но ее вера в Бориса Сергеевича была непоколебима.

Я обратилась за объяснениями к Ларисе Николаевне и она восприняла мой вопрос со смехом.

— Ну что вы, Федора, не забивайте себе голову подобными подозрениями. Какая у вас фантазия!

Надеюсь, мои расспросы о деятельности фирмы до Бориса Сергеевича не дошли. В любом случае, с самой первой встречи каждый раз когда он меня встречал, то вел себя совершенно одинаково — оценивающе меня оглядывал, как будто прикидывая, не больна ли я чем и никогда ничего не говорил.

Маша была довольна!

2

В четверг я возвращалась с обеда одна, оставив позади Машу со Светой. Несмотря на то, что она подруга моей сестры, мне было неуютно в ее обществе. Все время казалось, что она смотрит на меня только чтобы сравнить, не хуже ли она меня в чем-нибудь. Она и на Машу так смотрела, даже чаще — Маша гораздо симпатичнее меня, и тщательно за собой следит. Так что, устав от постоянного навязывания соперничества (делить-то нечего) я предпочла побыстрее вернутся на работу.

Поднявшись по лестнице, увидела в коридоре молодого человека, в джинсах, серой футболке и непричесанного. Он заглядывал из коридора к комнату, где мы работали и насколько я помню с этой точки очень хорошо виден мой стол. Услышав мои шаги он напрягся, как будто его поймали на чем-то нехорошем. Может компьюторщик? Они всегда выглядят такими взбудораженными, что так и тянет предложить им принять успокоительного.

— Добрый день! — вежливо улыбаясь, сказала я. — Я могу вам помочь? Вы заблудились?

Он молча меня рассматривал. Странно как-то рассматривал, не лицо и фигуру, как рассматривают обычно молодые люди, а как-то вокруг. У него были очень странные глаза. То ли светло-карие, то ли зеленые. Хаки, цвета болота.