Кэтрин Мэллори - Летние грозы

Наутро Николь проснулась с ломотой во всем теле. Голова болела невыносимо. Но это хоть как-то отвлекало ее от мыслей о прошлой ночи.

Сегодня у нее были занятия со средней группой. Придя в клуб во время ленча, она беспрестанно оглядывалась, каждую минуту опасаясь, не появится ли Джеймс.

К пяти часам она решила, что он уже не придет, и почти успокоилась. Взяла сумку, закрыла дверь офиса и побежала вниз по лестнице. Больше всего ей сейчас хотелось благополучно попасть домой. Она пробежала через холл, старательно отводя глаза от витрины, где лежали призы клуба и Кубок Бентона.

Джеймс встретил ее на середине мостика, одетый в шорты цвета хаки и белую спортивную рубашку. Встречи было не избежать. Николь закусила губу и решительно двинулась вперед, надеясь, что он беспрепятственно позволит ей пройти.

Однако когда она приблизилась, он загородил ей дорогу. Николь бросила на него ледяной взгляд, который не возымел абсолютно никакого действия.

— Счастлив видеть, что ты цела и невредима, — сказал Джеймс.

— Да, но только не благодаря тебе.

— Знаю, сержант Гаррис — вот кто заслуживает благодарности.

— Ах, так ты и об этом знаешь… — Николь осеклась. Вот оно что! Городская полиция тоже у него в кармане. — Как удобно, когда полицейский выполняет за тебя роль шофера. Но если ты ждешь от меня благодарности за то, что набрал номер его телефона, то не надейся. Ведь это из-за тебя я оказалась там.

— По-моему, ты сделала это добровольно.

— Не совсем точная интерпретация.

— Возможно. Но потом ты ведь осталась по собственному желанию, если позволишь напомнить.

Николь задохнулась от гнева. У этого человека положительно нет ни капли совести!

— Об этом я предпочла бы забыть навсегда. И больше такое не повторится.

— Неужели? Мне будет очень жаль. Хотя… когда ты начинаешь вот так упрямиться, мне хочется забыть о том, что ты для меня что-то значишь.

— Ну и ради Бога. Буду только счастлива.

Слова прозвучали пустым звуком. В эту минуту она жаждала его больше, чем когда бы то ни было. Но он никогда не сможет любить ее так, как это нужно ей — полностью и самозабвенно, ее одну. В этом она еще раз убедилась.

Лицо его оставалось бесстрастным. Голос же звучал печально:

— Я думаю, ты не хуже меня знаешь, что могло бы сделать тебя счастливой. Только никак не хочешь признаться даже самой себе. Что касается меня, я сделал все, что мог. Теперь дело за тобой. Ты должна трезво оценить все факты.

О каких таких фактах он говорит? И почему считает, что она изменит свое решение? Все ведь предельно ясно.

— Не надейся.

Лицо его моментально изменилось. Бесстрастного выражения как не бывало. Глаза сверкнули гневом. Он сделал глубокий вдох.

— Николь, не перегибай палку. У меня тоже есть гордость. Вчера вечером мне показалось, что мы выяснили все наши недоразумения. Теперь я снова вижу, что это не так. Если у тебя остались еще какие-то сомнения, давай разрешим их сейчас. Я готов ответить на любые вопросы.

В голосе его прозвучало холодное предупреждение. Николь захотелось съежиться, скрыться куда-нибудь. Она решила не поддаваться. Какие еще могут быть объяснения? Он снова оплетет ее паутиной слов, как уже не раз бывало раньше.

Под их ногами, под досками мостика, плескалась вода. Николь молчала.

— Хорошо, — проговорил он, наконец, ледяным тоном. — До соревнований на кубок осталось три недели. На это время ограничимся только рабочими отношениями. Ты согласна?

— Да, — твердо ответила Николь.

— Договорились. Но после этого я заставлю тебя признать то, что и так очевидно.

— И что же это?

— Что ты влюблена в меня.

— Нет! И никогда я в этом не признаюсь.

— И не нужно, — неожиданно спокойно ответил он. — Ты признавалась мне в этом не раз, различными способами. Я намерен заставить тебя признать сам факт. Это разные вещи.

Его холодная самоуверенность доводила ее до бешенства. И, однако, не стоило тешить себя надеждой на то, что ей удастся победить его в этом поединке духа. Как показал опыт, он всегда добивался того, чего хотел.

— Ну хорошо, если ты все сказал, можно я пройду?

Не дожидаясь ответа, Николь быстро пошла дальше по мостику. Еще через минуту она яростно крутила педали велосипеда, двигаясь к дому Петерсонов.

А дальше все было в точности так, как обещал Джеймс. На работе он не давал им передохнуть. При этом ни разу, ни словом, ни намеком не обмолвился об их тайных отношениях. Вернее, об их противоборстве. Можно было подумать, что он потерял к ней всякий интерес. Однако Николь это совсем не радовало, наоборот.