Поэтому, когда старый знакомый из университетской команды яхтсменов предложил ей летнюю работу в яхт-клубе «Уотч-пойнт», она была ему вдвойне благодарна. Во-первых, эти несколько месяцев она не будет без работы. Во-вторых, на лето ничего лучшего и пожелать нельзя, особенно перед переездом в Нью-Йорк, который ее так пугал.
Николь никогда бы в этом не призналась, но город подавлял ее своими размерами. Она всегда предпочитала маленькие, уютные, спокойные провинциальные городки на побережье. Поэтому такой радостной рисовалась ей перспектива предстоящих трех месяцев.
В это утро, однако, она не думала о Нью-Йорке. Здесь о нем ничто не напоминало. И меньше всего улица Уайтэкер, с ее колониальными домами, похожими на коробки. Покрашенные в одинаковый белый цвет, они стояли в ряд у дороги, за зелеными лужайками, огороженными невысокими частоколами. На дверях висели таблички: «Эбрэхэм Кларк, 1696»; «Джошуа Уайтэкер, 1672»; «Джеремиа Бентон, 1711».
Бентон! Неужели предок того самого Хоуэлла Т. Бентона? А что, очень может быть. Семьи переселенцев Новой Англии всегда старались держаться вместе. Значит, у кубка Бентона солидная родословная.
Бентон… Это имя упорно повторялось в ее мыслях, как назойливый припев. В раздражении Николь тряхнула головой и свернула направо, на Норт-мэйн, удаляясь от центра.
Проехав почти полмили, она поняла, что пропустила поворот на Харбор-роуд. Ах, черт! Она быстро развернулась и поехала обратно. Впереди показалась маленькая заправочная станция. Николь решила подъехать туда и спросить дорогу, чтобы еще раз не ошибиться.
Услышав дребезжание ее старенького велосипеда, из двери вышел молодой человек в рабочем комбинезоне.
— Желаете наполнить бак? — спросил он дружелюбно, с сильным акцентом.
Николь рассмеялась.
— Нет, спасибо, мой бак полон. Не подскажете, как проехать к Харбор-роуд?
Молодой человек показал на дорогу.
— Около трехсот ярдов вперед, до Центральной аптеки, она будет с правой стороны. Там и сворачивайте направо. Не ошибетесь.
— Спасибо, — улыбнулась Николь.
Проехав примерно двадцать ярдов, она услышала, как кто-то позади игриво свистнул. Обернулась. На крыльцо вышел второй работник бензоколонки, оба парня по-дружески махали ей руками. Николь залилась краской смущения.
Во многих вещах она была старомодна до крайности, однако при этом терпеть не могла никаких проявлений мужского превосходства. Наверное, благодаря этому она и завоевала репутацию непобедимого яхтсмена. Не отпустить ли этим двум какое-нибудь ехидное замечание? Нет, не стоит. Вместо этого она послала им язвительную улыбочку и отвернулась. Наверняка поймут как надо.
Николь никогда не считала себя особенно привлекательной, хотя ей часто делали комплименты. Тонко очерченное лицо с прямым носом, пухлыми губами и серыми, с поволокой, глазами выглядело одновременно и чувственным, и невинным. На такие лица мужчины всегда заглядываются. Пушистые, аккуратно подстриженные волосы, причесанные на косой пробор, оставляли лицо открытым и в то же время придавали ему какое-то мальчишеское очарование. Невысокого роста, изящно сложенная, сейчас, сидя на своем велосипеде, в облегающих джинсах, ярко-желтой майке и открытых сандалетах, она выглядела необыкновенно привлекательно, однако сама об этом и не подозревала.
Теперь она быстро нашла поворот на Харбор-роуд, свернула и приготовилась в полной мере насладиться открывшимся пейзажем. По обеим сторонам улицы стояли современные большие белые дома. Окруженные просторными аккуратными лужайками, они выглядели очень элегантно и в то же время не вызывающе. По всей видимости, жители Мэнниэссета стремились сохранить очарование новоанглийского стиля, а не выставлять напоказ свое богатство.
Теперь она ехала вдоль зеленого массива: мимо белоствольных берез, кленов с пышными кронами, сосен среди густого подлеска. Прохладный утренний воздух был напоен ароматом сассафраса.
Лес закончился. Началось открытое заболоченное пространство. Она приближалась к океану. Впереди уже слышались крики чаек, в воздухе ощущался особенный соленый запах. Сердце забилось быстрее. Дорога вела вверх по холму, и с вершины его открылся потрясающий вид. Николь остановилась, завороженно глядя на голубую гладь воды, на полуостров, где расположилась гавань. Он изгибался, подобно указательному пальцу руки, соединяясь с ладонью материка.
Гавань Мэнниэссет не была достаточно большой и глубокой для океанских кораблей, однако для прогулочных лодок и яхт лучшего места, пожалуй, не существовало. Не зря, наверное, она уже не одно столетие считалась любимым местом летнего отдыха среди самых состоятельных жителей Бостона. Так как в этой части побережья было мало хороших пляжей, то занимались здесь, в основном, парусным спортом. А наилучшим местом для этого, безусловно, считался яхт-клуб «Уотч-пойнт»…
Читать дальше